Синтраж. Том 1

Гарсиа Икиру Сет

Кто-то появился довольно скоро: мелькая одиноким силуэтом, из чащи появился мужчина, мягкими шагами вышел на поляну и направился к ожидавшему его ученику. Слегка упитанный, лысоватый, с круглыми мягкими чертами лица гость приближался к кораблю, не излучая и толики опасности.

Ума продолжил сидеть. Парень не поднялся, чтобы проявить уважение к старшему, не сказал ни слова и даже не посмотрел на учителя. Живого учителя из плоти и крови, а не программное сознание корабля. Учителя, что прибыл слишком поздно…

— Мне жаль, что всё так вышло… — мягкий голос наставника не позволяет

ученику увидеть в нём причину всех бед, и от этого становится ещё больнее. — Я прибыл, как только смог, Ума… Мы ведь ещё не встречались лично, но я наблюдал за твоим прогрессом… вашим прогрессом…

Парень всхлипывает, уткнувшись в колени и кляня себя за свою слабость. Он хочет закричать, выплеснуть всю боль, что скопилась у него внутри, он хочет, чтобы учитель страдал так же, как страдали они… Но он не может: плач забивает горло порциями невнятных завываний, плач заставляет трястись, будто наружу хочет вырваться что-то вещественное…

— Я знаю, что тебе нелегко. Я тоже терял друзей. Я терял гораздо больше, чем друзей. Но это не конец. Я предлагаю тебе дальше пойти своим путём. Я понимаю, что ты больше не можешь тренироваться под моим началом. Знаю, что ты не присоединишься к сети Ун, что отречёшься от такого бесполезного учителя как я. Но также я знаю, что ты уже не вернёшься к нормальной жизни. Особенно — жизни здесь…

Плач прекращается так же внезапно, как и начался. Тело устало от периодически появляющейся необходимости снятия стресса. Больше нет слёз, соплей и завываний. Остаётся только дрожь. Дрожь, перерастающая в тряску. И кашель… нет, не кашель — смех. Подобие смеха сменяет слёзы, смех одерживает вверх…

— Я купил тебе билет до одной из колоний Кросса. Там расположен филиал академии боевых искусств. Ты немного староват для вступления в академию, однако я попросил тебя принять. Там ты сможешь продолжить обучение и тренировки. Определишь свой жизненный путь… Ты в порядке?

— Да, учитель, — Жнец выдавливает улыбку. — Я в порядке. Поскорее бы туда попасть…

Во взгляде лучшего из учителей промелькнуло сомнение, однако ничего лучше сейчас он предложить не мог. Оставалось верить в своего ученика… Слабейшего, но лучшего из учеников.

Эпилог

Они встретились лично. В недорогом заведении, где можно было поговорить без посторонних глаз. Было весьма странно, что три офицера нобилити, которых связывала лишь совместная должность судей на турнире «Ню Нова», проходившем чуть меньше года назад, решили назначить встречу в месте, с таким низким уровнем обслуживания.

Заказ на всех сделал невысокий рыжеволосый мужчина, и он же первый заговорил:

— Вы уже слышали о том, что «младенец» вернулся?

— Я слышала, — отвечает Эмили, в то время как здоровяк Дженсо отрицательно качает головой.

— Десятый уровень, две сотни участников, — продолжает Кристо, — ассоциации удалось обнаружить похищенных в самом разгаре испытаний.

— Что думаешь? — спрашивает Эмили.

— Ты знаешь, что я думаю.

— Никто же из нас не упоминал о том, что случилось на «Ребелентис»?

— Нет.

— Может, стоит? — впервые за диалог спрашивает Дженсо.

— Ты хоть представляешь,

как это будет выглядеть? В лучшем случае мы попадём под круглосуточное наблюдение…

***

Турнир «Ню Нова». Финал

Три человека противостояли беснующейся толпе, прикрывая уход чемпиона турнира и пытаясь не умереть. От того, что это входило в их обязанности, проще не становилось. Судьи уступали огромному числу противников: ни опыт, ни сила, ни умения не могли остановить их всех. Вокруг Эмили валялись изувеченные непонятным воздействием тела, Кристо Чак метался между участниками, избегая ударов и атакуя при каждой возможности, в то время как Дженсо Вэй расшвыривал противников как детей. Но, несмотря на это, в какой-то момент поток людей захлестнул их, захлестнул их всех. Это был конец, очевидный и неизбежный…

Офицеры могли быть разорваны на части, если бы в транспортировочном пункте не появился ещё один человек — человек в пропитанном кровью костюме, скрывающий своё лицо за маской младенца.

Мужчина дважды хлопнул в ладоши, и маска закричала, уродливо искажая свой неорганический рот. Ор обрушился на всех присутствующих сильнее реальности. Участники кричали в ответ, пытались закрыть уши, хватались за голову, начинали себя бить, падали. Один за другим. Падали. Так или иначе… Падали…

Никто, кроме судей турнира не мог избежать воздействия крика — падали все, кроме опытных офицеров ассоциации, чей опыт позволял оставаться в сознании при любых обстоятельствах — вскоре перед спасителем в маске остались стоять только трое полуживых человека.

Мужчина в костюме уделил пристальное внимание каждому из стоящих: женщине с протезом вместо руки и взглядом, способным поколебать горы; невысокому рыжеволосому мужчине, пытающемуся скрыть жёсткость и силу своего тела; бородатому здоровяку, неспособному скрыть свой страх.

Троица стояла с трудом. Но всё-таки стояла. Мужчина в белом костюме развернулся и, позволяя своим туфлям выбивать одинокие аккорды прощания, удалился по направлению к выходу…

***

— Мы не могли с ним справиться, — вздыхает Кристо.

— И вряд ли кто в это поверит, — закусив губу, отвечает Эмили. — Нас обвинят в пособничестве.

— Но наши показания могли помочь в его поимке, — гудит Дженсо.

— Наши показания помогут только в нашей поимке, — отмахивается красноволосый. — Мы должны пообещать, что по-прежнему никто об этом не узнает. Этот ублюдок спас нас тогда только потому, что захотел это сделать. Мышь его, он даже ничего не сказал! У него на нас могут быть планы, и мы не знаем, кому из ассоциации можно доверять. Я не хочу думать, что он спас нас тогда, потому что один из нас его подручный. Я предпочту, чтобы мы втроём дали ему отпор, а если и получим удар в спину, то, по крайней мере, будем знать, от кого…