Синяя кошка

Иванушкин Александр

— Очень. Белый, гибкий, ножки при беге стрёкот издают. Сколько их у тебя, кстати?

— Не знаю. Двадцать четыре.

— Вот это впереди, что я держу — голова?

— Нет у меня головы.

— А что есть?

— Не знаю. Весь мой мозг — спинной. Впереди только голосовые связки и глотка. Причём раздельно. Отпусти, а то ужалю. У меня на ногах ворс ядовитый.

— Отпускаю. Готов?

— Наверное.

Я отпустил белую многоножку. Виссарионыч устрекотал на потолок и забился в угол подальше от входа.

— Я

теперь такой и дома буду?

— Да. Представляешь, залезает белая сколопендра на стену замка и в защитников огненные шары швыряет в 24 лапки. А за ней лезут кошкины дети и кричат: «Ура!»

— Кошмар адский.

— Короче. Твоя задача понять всё, что мы здесь не понимаем. Ящерица на потолке — айти специалист. Что это значит я не знаю. Но если разговоришь её — будешь молодец. А пока пошли в столовую, представлю тебя казакам, чтобы не прибили ненароком.

И я вышел в коридор. За мной по потолку стрекотал тонкими ножками Вис, и бесшумно шла Ребекка.

В столовой было напряжённо. Кабан не придумал ничего лучше, чем заставить казаков лупить друг друга по морде. Упражнение называлось «подставь вторую щёку».

Один серый детина говорил другому что-нибудь унизительное типа «собака вшивая» и лупил по щеке. Разумеется не выпуская когти. Задача была не зарычать в ответ, тихо ответить: «а ты молодец» и подставить вторую щёку для второго удара.

Получивший второй удар перемещался. Теперь он оскорблял и бил, но не того, который оскорблял и бил его. Веселье вполне придурошное, если не знать, какие бури ярости вскипают внутри этих ребят просто от прямого взгляда в глаза.

— Народ. Вы все знаете нашего мага Виссарионыча.

Я показал пальцем в потолок. Там сильно бздел, готовый смыться в любую секунду, Вис.

— Теперь он тоже кошкин сын. Только умный. Он — наши драгоценные учёные мозги. Прошу уважать и не притеснять. Его гениальные изобретения помогут выжить нам всем. Вис, скажи что-нибудь.

Маг отлепил половину сегментов от потолка, свесил и извернул их нацелив голосовые связки в публику:

— Здравствуйте…

Сказал белый сколопендр с огромным длинным мозгом. Интересно, когда он так его перегибает, там ничего не нарушается?

Казаки вразнобой и с большим весельем ответили: «Привет, здарова» и прочее. Тут из коридора подтянулся очередной новорожденный. Он замер глядя на Виса, и я физически почуял его прыжок на мясную цацу, что свисает с потолка.

Почуял за секунду до того, как он прыгнул. Слава Богу, я успел сбить охотника с ног:

— Не рычи, дурень. Иди вон тренируйся.

— Да, Ра, прости. Приколбасило меня чот на эту висюльку.

— Понимаю. Самого от неё потряхивает.

Вис от таких разговоров прилип обратно к потолку и начал тихонько отползать к выходу в коридор.

— Не обращай внимания, Виссарионыч. Они

же котята. Любой бантик на ниточке — большая охота. Ребекка, где мой научный сотрудник может начать свою исследовательскую деятельность?

Ящерица развернулась и пошлёпала по потолку в коридор. Есть контакт! Я аккуратно вышел вслед за ней. Вис культурно стрекотал ножками за нами.

Ребекка привела нас в спортзал. Лютик уже распотрошил трёх полицейских дронов и примерял какие-то их детали к своему дискомёту. Остальные покорно ждали очереди.

— Лютик, вот этот мозг на ножках — наш Виссарионыч. Большой учёный. В перспективе.

Вис с потолка ответил очень грустным голосом:

— Да, Лютик, это я.

— А Сейчас айти специалист Ребекка прочтёт вам лекцию по основам всего на свете.

Ящерица очень недоверчиво скосилась на меня. Морда её говорила: «Боже, неужели и вправду прочту». Прочтёшь, лапочка. Жаль только я не услышу. Я вышел и закрыл за собой широкие двери.

Где мой Дёмыч? Дёмыч заканчивал. Очистив уровень от падали, мы вытащили из аквариума 80 казаков. Без магии, без пращей, но в броне, с когтями и высокими инстинктами хищников.

Кабан после нескольких кругов «подставь вторую щёку», разбил кошкиных детей на десятки и честно пытался научить взаимодействию. Хищников — взаимодействию.

В круговом коридоре был дурдом. Кошаки сражались не выпуская когти десяток на десяток. В принципе они сейчас сами в себе определяли, кто же будет десятниками. Понятно, что самые хитрые и резкие.

Кабан запретил не только выпускать когти, но и рычать. Какие кары он им пообещал, я не слышал, но свалка происходила в тишине. Только гупали о стены, то головами, то спинами попавшие под крепкий удар или удачный бросок.

Мы с Дёмычем перли шкаф с Гошей сквозь этот бедлам создавая бойцам дополнительное отягощение. Контроль — наше всё. И если великого Ра и его администратора никто не трогал, то шкафу с Гошей везло меньше.

На него заскакивали, от него отталкивались, им прикрывались. Изначально я хотел просто найти каюту с душем, чтобы смыть с праведника хоть часть ужасающей вони, но как понял в чём суть прелести, честно навернул ровно пять кругов по этому весёлому коридору. Дёмыч терпеливо не возражал.

— Как тебе заместитель по воинской части?

— Кабан молодец. Справится.

Уже справляется. Вот эта дверь — точно каюта. Мы втащили шкаф, а из шкафа достали вонючего праведника.

— Живой, Гоша?

— Живой. Только оглох немного от грохота.

— Это не страшно. Сходи в душ и переоденься.

Гоша, раскорячив ноги, отправился в душевую кабинку.

— Что скажешь, Дёмыч, про это место?

— Маловато и непонятно где еду добывать.

— А вот сейчас наверх пойдём. Гоша нам обещал леса, реки и горы.