Синяя кошка

Иванушкин Александр

Кажется только Вис и прилипшая к нему Ари поняли правильность моего выбора. Но скорее всего, уродливые насекомые не поняли ничего вообще.

Как я раньше не замечал примитивность и недоделанность этого мира? Всегда голубое небо, всегда зелёная трава, всегда послушные крестьяне. Матрицы зданий в земле. Эти дурацкие уровни. Какая-то слишком игрушечная среда. Нейропломба особо не напрягается. Да и зачем, если вокруг одни придурки?

Я вознёс правую руку вверх и потребовал:

— Давай красную траву и оранжевый

дождь!

Но ничего не произошло. Восстание? Я нёсся на Будугаве подняв руку вверх, и ничего не происходило. Синей ленточки не было на моей руке? Нет, я просто не видел её и не мог это определить. И паучков тоже не было. Как я сразу не заметил?

Прагмак Поха запер мне выход в сияющий покой? Да не очень это бесполезное сияние с бегающими бесполезными пауками мне нужно. Нужна чёткая иерархия власти. И рыба.

Хитрый долбоклюв Редедя слишком расслабился на вольных хлебах. Я начну созидание своей империи с наведения порядка в будущей столице. Дача — прекрасное название. И для столицы, и для империи.

Орды котов дачников сотрут Эльфийский союз, фаргов, людей и ящеров в порошок. Я помню один прекрасный залив на побережье. Там должна быть чудесная рыба в воде. И не только там. Дань рыбой и блохами, глупые маленькие лорды. Только так.

Удар камнем в затылок снёс меня с Будугава. Мрак.

Я висел на дереве подвешенный за шею. Шея болела, и дышать в такой позиции совершенно невозможно. Но очень хотелось. Я сложился вдвое и сумел зацепиться лапами за верёвку. Однако другая верёвка тут же опутала мне ноги и дернула вниз.

Теперь я был растянут между землёй и веткой. И по прежнему не мог вздохнуть. Очи вылазили, но я еще видел. Всё вокруг было заполнено светящимися бабочками. Точнее фейками с большими яркими крылышками. Какая гадость.

Шшахнул клинком над головой, но к моему крайнему изумлению клинок отскочил от верёвки, как прутик деревянный. Не нанеся вреда. А не дышалось уже довольно долго. Смерть нелогична. Я просто не могу её пережить.

Бабочки разлетелись, и мне явилась пушистая синяя морда.

— Болван, кретин, клинический идиот, король дебилов!

Ответить ничего не получалось. Без воздуха голосовые связки не работали. Кажется дельфины умеют разговаривать не выдыхая. Да, точно дельфины. Но я не дельфин.

— Зря я с тобой связалась. Но кто мог знать?

Я воткнул хвост ей в глаз. Но шип отскочил ни капельки синюю кошку не побеспокоив.

— Развели как слепого котёнка. Ты знаешь, что больше не хиз? Ты теперь тупая машинка с претензиями. От неорганика ничем не отличаешься. Любовь он на «прагмак» променял! Никакого «прагмака» не существует. Тебя надули. Просто покалечили. Хорошо хоть свеженький бэкап у меня есть, спасибо зелёному.

Синяя кошка махнула лапой и я очнулся.

Лежал в траве. Болело горло и затылок. Будугав стоял надо мной и грозно ревел. Он меня

защищает. Кяхты собрались вокруг вожака и были готовы к схватке.

Только что я гнался за женой по коридору в аквариуме. И вот лежу в траве побитый. Так от кого меня защищают рептилии?

Рептилии меня защищали от моей же собственной гвардии. Черные коты ощерились невдалеке. Будугавчик, тихо. Тихо. «Ра, они напали». Сейчас всё выясним.

Я поднялся. Голова немного кружилась.

— Кабан, в чём дело?

— Не знаю.

Ответил мой верный сержант. Он пах страхом. Но не передо мной, а за меня. Он боялся, что я съехал с катушек.

— Ты пах не так. Мы все почуяли, что это не ты. Ну и…

— Что «и»?

— Я сбил тебя камнем из пращи, а потом нас сбросили кяхты.

— А теперь я «так» пахну?

— Теперь так.

Ответил Кабан и понурился.

Я же вернулся к Будугаву. Оказывается ему плевать на то, так я пахну или не так. Я обнял грозную морду. Тара плакала привязанная к седлу вместе с несчастным Гугом. Какая тварь связала мою жену?

Я вспорол ремни и верёвки и поймал любимую на руки.

— Ну всё, всё. Теперь всё будет хорошо. Кто тебя связал?

— Тыыы…

И ревёт. Такого странного перехода в этот мир со мной еще не было. К сестрёнке у меня много вопросов. И я их задам обязательно.

Гуг, освободившись, тихо стоял в сторонке.

— Тебя тоже я связал?

— Да, Ра. А перед тем вырубил. Ты помнишь моего отца? Енотов? Изумрудное озеро вокруг дамбы?

Помню, конечно.

— Прости, Гуг. Разберёмся.

— Ра, ты вёл себя странно. Ел птиц.

Это Виссарионыч. Его кяхт почему-то не сбросил. Наверное потому, что трудно сбросить многоножку, каждая ножка которой продета в кожаную петельку костяного седла.

И другую, что вцепилась в первую всеми своими ножками. Ари таращилась, но больше, похоже, переживала нечаянную близость с идолом, чем следила за происходящим.

— Спокойно, Вис.

Провал памяти можно объяснить только одним. Я помер, и синяя кошка воскресила меня недавнего. Меня, который не связывал Тару и не получал камнем в затылок от Кабана.

Что же произошло за промежуток между погоней в коридоре и моим появлением здесь? Похоже ничего хорошего. Ладно.

— Кабан, стартуем домой.

Коты расслабились, кяхты им подчинились. Всхлипывающая Тара залезла в седло за моей спиной. Котика Гуга вежливо пригласил к себе Вис. И Гуг вежливо не смог отказаться.

Гвардия была готова. Не было Мирона.

— Где Мирон?

— Ты его вперёд послал. Может еще догоним.

Мирона догоним? Это вряд ли.

И мы пошли ускоряясь. Хотелось взять Тару, усадить на колени, вытирать ей слёзки, баюкать, поглаживать и поцеловывать во разные места. Выслушать подробно чем я нехорош, со всеми доводами согласиться.