Синяя звезда Аурин
Шрифт:
— Проверим, — с энтузиазмом сказал Ник. Видимо, его тоже тянуло внутрь. — И, кстати, ты проиграла.
— Вот ещё, — фыркнула я. — Это были чрезвычайные обстоятельства. Форс-мажор, знаешь такое слово?
Вообще-то, если совсем уж честно, я была готова признать проигрыш и поцеловать Ника, или что он там пожелает, но почему-то решила поупрямиться. Наградой мне стало разочарование — имперец, вопреки моим ожиданиям и чаяниям, настаивать не стал.
Со входом нам повезло, он не оказался под землёй, что вполне могло быть, не оказался завален деревьями, что тоже было вполне вероятно,
— Сейчас я вам что-нибудь сброшу, — пообещал имперец.
— Неужели косу? — вполголоса пробормотала я, неожиданно вспомнив Рапунцель. А что? Коса у Ника знатная… Да и оттаскать его за волосы прекрасный повод. Но он всё же выбрал более традиционный путь — стремительно разматываясь, и чуть ли не на голову Калену, вылетела верёвочная лестница. Я поднималась последней, чтобы наши близнецы не разбежались. Они как-то притихли и присмирели, и это было прекрасно. И подозрительно.
Корабль был поистине гигантским. Скорее, это даже был ковчег, а не просто корабль. И, вопреки моим ожиданиям, мне было неуютно внутри этого ковчега-корабля. Пока мы добирались до рубки, мне казалось, что меня неотступно преследуют какие-то взгляды, я даже несколько раз оборачивалась — ничего. Впрочем, освещение в коридорах было весьма тусклым, так что какого-нибудь паучка я могла бы и не заметить… но за что бы паучку так меня ненавидеть?
— Ник, — не выдержала я, и обратилась к имперцу на языке, который, кроме нас двоих, на этой планете никто не мог понять, по крайней мере, я на это надеялась, — можешь считать меня параноиком, но…
— Ты тоже чувствуешь взгляды? — спросил мрачно он. И я заволновалась ещё сильнее, и с трудом подавила желание догнать имперца, и схватить за руку. По правде говоря, меня остановило только то, что между мной и Ником шли близнецы. Оставлять их между собой и пугающими взглядами, сверлящими спину, было как-то совсем трусливо… и не педагогично.
До рубки мы всё же добрались, и не отказали себе в удовольствии рассмотреть план корабля, а также поинтересоваться историей его появления на этой планете.
— Очень странно, — сказал Ник. — Видишь? — он указал на большое помещение на плане. — Это склад, доверху забитый всякой техникой, — кивнул на изображение с камеры рядом. — Они её даже не забрали.
— Может, проблемы с топливом? — предположила я.
— Сейчас уже наверняка, — немного насмешливо улыбнулся Ник. — А когда только приземлились, наверняка, батареи были заряжены на полную. И вот это, — он показал на другое помещение, — похоже на архив, из которого тоже ничего не забрали.
— Давай лучше посмотрим откуда они прилетели? — предложила я. Увы, но корабль слушался только имперца, так как именно он назвал пароль. Вредничать Ник не стал, и через несколько секунд корабль уже показывал нам свой маршрут.
— Погоди-ка, — вдруг осенило меня. — Мы же там были. Это та планета, которая была вся в радиации.
— Угу, — медленно сказал имперец. — Возможно, это как раз объясняет такую деградацию в техническом развитии — напугались
Последнюю фразу он умудрился произнести настолько презрительно, что я не выдержала и взбеленилась:
— В тебе, между прочим, не меньше половины от человека!
— Меньше, — сказал Ник. — Но дело не в этом.
И уже примирительно добавил:
— Не шипи, я имел в виду представителей всех рас, не именно человечество. Просто слово неудачное выбрал.
— Мальчик прав, — вдруг сказал корабль, а ощущение неприязненных взглядов вернулось с новой силой.
— Ты кто? — синхронно спросили мы с Ником. В искусственный интеллект корабля как-то не верилось.
— Благодаря таким как вы, уже почти никто, — механический голос корабля, конечно же, не мог передавать интонации и эмоции. Но от этих слов отчётливо несло горечью и злобой, может, благодаря недобрым взглядам… а может, — моему разыгравшемуся воображению.
Про себя я немного обиженно подумала, что мы на этой планете, в общем-то, без году неделя, и если за это время собеседник почти загнулся, то, значит, не очень-то и живуч был. Судьба-с. Но говорить ничего не стала — пусть Ник ведёт беседу. А я потом ему скажу, где он был неправ. Шутка. Почти.
— А почему ты говоришь через корабль? — доброжелательно полюбопытствовал имперец.
Однако вступать в диалог и объяснять своё поведение неизвестный не спешил, проигнорировав вопрос, он продолжил говорить о том, что наболело:
— Вместо того, чтобы смирять свои идиотские желания и как-то ограничивать себя, придумали этот ужасный ритуал! Как будто в течение года недостаточно оскверняют нашу планету! — нарастало раздражение нашего невидимого собеседника. — И каждый год убивают нас! Наших детей!
Последняя фраза произвела эффект, надо признать.
— Как убивают? — спросил Ник точно то же, что крутилось у меня в голове, но его, судя по тону, больше интересовал конкретный способ, тогда как у меня это было скорее выражение потрясения.
— Мы, — сказал невидимка, и опять мне почудилась горечь в его заимствованном механическом голосе, — жили на этой планете задолго до того, как сюда приземлился этот корабль, и из него хлынули полчища паразитов.
Я невольно поморщилась, всё же паразит — это далеко не комплимент, а это определение явно относилось и к нам, просто в силу расовой принадлежности. Впрочем, поспорить с говорившим было трудно, особенно, если попробовать встать на его место.
— От крови нашей планеты ваши предки посходили с ума, — продолжал тем временем голос. — Вирены ещё могли бы как-то придержать людей, но они первыми впали в безумие, и их перестало интересовать всё вокруг.
Кровь планеты — это, видимо, кхамир, — пояснила я сама себе. Про виренов надо поинтересоваться у Ника — как это они должны были придержать.
— И, когда от порождений собственной извращённой фантазии людям стало уже совсем невозможно жить, они придумали этот мерзкий ритуал, который назвали очищением и всепрощением. Осквернить кровь нашей планеты кровью человека! — последнее слово компьютерный голос практически выплюнул, несмотря на всю свою бесстрастность.