Сионистское движение в России
Шрифт:
В той же речи на конгрессе Герцль отметил в качестве важного события и аудиенцию, данную кайзером Вильгельмом сионистской делегации в Иерусалиме. Герцль не входил в подробности, а только указал на сам факт, что германский император заинтересовался сионистским движением — и это немаловажно.
Что особенно характерно для Третьего конгресса — это появление отчетливой, хотя еще и неорганизованной оппозиции Герцлю и сионистскому руководству в Вене, чего не было на двух предыдущих конгрессах.
Оппозиция сложилась в среде русских сионистов и не только как результат противоречий между «политиками» и «практиками». В основе ее лежало требование предоставления большей
В своем обзоре Третьего конгресса М. Шейнкин, один из активных деятелей российского сионизма, приводит некоторые подробности возникновения оппозиции. Он особенно отмечает Моцкина и д-ра Вейцмана. Во время общих прений по докладу руководства Вейцман затронул, главным образом, вопрос контактов между руководством с одной стороны и членами Большого исполкома и организациями отдельных стран — с другой.
Он критиковал руководство за то, что оно недостаточно информирует членов исполнительного комитета о своей практической и политической работе, а также не советуется с ними по таким серьезным вопросам, как разработка повестки дня конгресса. Об этих людях вспоминают только тогда, когда руководство нуждается в их согласии и подписях, чтобы скрепить какое-нибудь готовое решение. Особенно резко выступил Моцкин. Поддержав мнение Вейцмана об отсутствии достаточной связи между венским руководством и членами Большого исполкома, в результате чего ущемляются права его отдельных членов, Моцкин обрушился на «диктатуру» в сионистском движении, являющемся по своей сущности и природе ярко выраженным демократическим движением. Моцкин сказал:
«Есть моменты, когда диктатура нужна, и в таких случаях я тоже проголосую за диктатуру. Но диктатура всегда явление временное и преходящее. Устойчивые движения не знают диктатуры — в противном случае они долго бы не просуществовали. И поэтому, при всем моем уважении к д-ру Герцлю, оценить деятельность которого у меня было много других возможностей, я хочу, чтобы конгрессом было заявлено, что ответственность за все не должен нести один лишь д-р Герцль, она должна распространяться и на остальных членов Исполнительного комитета, которые должны быть равными и в своих правах. Само доверие, которым пользуется д-р Герцль, придавший нашему движению такой размах, несомненно обеспечит ему преимущественное положение, но это преимущество должно быть законным».
Моцкин подверг критике речь Герцля, произнесенную 3 октября 1898 года в Лондоне на большом еврейском митинге, создавшую у его слушателей и еврейского народа во всем мире впечатление, будто Палестина вот-вот будет возвращена евреям для широкомасштабной алии. Моцкин подчеркнул большой вред подобной пропаганды из уст вождя, пробудившего напрасные надежды.
Отвечая на критику, Герцль сказал, что народ нуждается в ободрении, что и было целью той его речи.
В отчете руководства отмечался организационный прогресс сионистского движения в разных странах. Самое большое увеличение количества сионистских организаций произошло в России, где их число выросло на 30 % по сравнению с предыдущим годом. О состоянии движения в России и его деятельности рассказал д-р Бернштейн-Коган. Он подчеркнул, что работа велась в трех направлениях: во-первых — политический сионизм; во-вторых — усилия для сближения «политиков» с «практиками», группирующимися вокруг Одесского комитета; наконец, в культурном плане имеется тенденция приблизить массы к основам европейской культуры, а интеллигенцию —
Д-р Брук (Гомель) сообщил, что сионисты России распространили 82 тысячи «шекелей» (из 120 тысяч во всем мире); из 300 тысяч акций, выпущенных Колониальным банком, русские евреи подписались на 200 тысяч. В 670 городах и местечках России имеется 818 сионистских отделений по сравнению с 373, насчитывавшимися в предыдущем году. Эти цифры свидетельствуют, что главный центр тяжести всемирного сионистского движения, как по численности, так и в организационном смысле, находится в России, несмотря на отсутствие легальных условий для работы.
Серьезная и резкая дискуссия состоялась по вопросу сферы деятельности банка. На Втором конгрессе было принципиально решено, что параграф устава, определяющий сферу деятельности банка словом Восток (Ориент), будет дополнен недвусмысленной расшифровкой: «Восток, в особенности Сирия и Палестина». Составление окончательной редакции было передано банковской комиссии, которая в Лондоне, по рекомендации юристов, сформулировала текст этого параграфа следующим образом: «Поселение евреев может иметь место в Палестине, в Сирии, либо в любой другой стране в любой части света».
Такая формулировка была явным нарушением резолюции Второго конгресса. Из-за этого Усышкин еще за полгода до Третьего конгресса отказался поставить свою подпись под воззванием о распространении акций; он уступил только после того, как получил от Герцля заверения, что этот пункт будет исправлен в духе решения Второго конгресса.
После доклада Давида Вольфсона о банке разгорелся бурный спор, в котором особенно энергично участвовали делегаты из России: профессор Белковский, д-р Бернштейн-Коган, адвокат Ш. Розенбаум, Шейнкин, Моцкин, д-р Брук и другие.
Они категорически потребовали, чтобы соответствующий параграф устава был изменен в соответствии с принципиальной резолюцией Второго конгресса, постановившего, что банк будет работать только на Востоке и прежде всего — в Палестине и Сирии. Защитники официальной формулировки, не ограничивавшей сферу деятельности банка исключительно Сирией и Палестиной, приводили аргументы в ее пользу, заявляя, что в соответствии с английским законом, суд вправе ликвидировать любое акционерное общество, если оно не приступило к операциям в течение года с момента регистрации. Заранее ограничив свою деятельность Востоком — Сирией и Палестиной, в соответствии с решением Второго конгресса, Колониальный банк подставляет себя под угрозу ликвидации, ибо возможно, что политические обстоятельства не позволят начать работу в требуемый промежуток времени. Тем не менее. Третий конгресс, удовлетворив требование большинства российских делегатов, постановил изменить формулировку параграфа в духе принципиального решения Второго конгресса так, чтобы работу по заселению банк был вправе вести только «в странах Востока, в особенности в Палестине и Сирии»; зато торгово-промышленные операции могут производится банком и в других странах, по усмотрению Наблюдательного совета банка.
Такая чувствительность оппозиции к формулировке банковского устава проистекала из опасения, как бы руководство, под давлением различных внешних причин, не отошло от принципиальной концепции возвращения в Эрец-Исраэль, заменив ее на общую «территориалистскую», согласно которой национальным очагом еврейского народа может послужить и другая территория, не обязательно Эрец-Исраэль. (С особой силой опасение это проявилось незадолго до закрытия конгресса, когда, как будет описано ниже, на обсуждение был поставлен вопрос о поселении на Кипре.)