Сионизм в век диктаторов
Шрифт:
«Подчеркнутые карандашом на стр. 6 слова: «но произошло то и т. д…» — кажутся мне опасными, хотя я согласен с Вашим выводом. Но книга написана Руппином, а предисловие — Вами, его будут цитировать в Германии, и «деревенщина» будет говорить: «Евреи сами думают, что все это будет на благо… и т. д.».
Я бы опустил эти слова, если возможно»35.
Таковы были настроения руководящих деятелей сионистского движения в 1935 г., когда они съезжались на свой летний конгресс в Люцерне. Отрицая публично (в фиксированных выступлениях), что они имели отношение,
«Попытка извлечь наибольшую выгоду из «Хаавары» в сионистском смысле»
Сионистскому руководству пришлось выдержать еще одну, последнюю внутреннюю битву из-за «Хаавары» и общей позиции в отношении нацистов. Жаботи, некий и его ревизионисты откололись от ВСО, но остатки его сторонников, теперь называемые Партией еврейского государства, сохранили верность ВСО и по-прежнему требовали отвергнуть соглашение о трансферте. Несколько журналистов описали краткие, но ожесточенные прения на конгрессе в 1935 г. «Канадиэн сионист» сообщал:
«Состоялось голосование, и в результате предложение г-на Гроссмана (о проведении прений по вопросу, замешан ли Англо-Палестинский банк в аресте пикетчиков, протестовавших против использования германского цемента) было отклонено. Затем последовали громкие насмешливые выкрики «Хайль Гитлер!» со стороны некоторых сторонников Гроссмана. Вышел скандал»36.
Пол Новик, редактор американской коммунистической ежедневной газеты «Морген Фрайхайт»*, рассказывал, что делегаты Гистадрута ответили тем же, выкрикивая в сторону членов Партии еврейского государства: «Агенты Шушнига!» (имея в виду агентов итало-австрийского фашизма)37.
________
* Ныне ренегат Новик и редколлегия газеты «Морген Фрайхайт» стоят на антикоммунистических, просионистских позициях. — Прим. ред.
________
Политика Исполкома в отношении Гитлера и. мела решительных защитников на конгрессе. Теория защиты была изложена Моше Шертоком, который стал преемником Арлосорова на посту руководителя политического департамента Еврейского агентства. Человек, ставший впоследствии вторым премьер-министром Израиля, строго внушал делегатам и слушавшему его еврейскому миру, что они должны понять:
«У еврейского народа нет более надежного пути достижения успеха в борьбе за существование, чем строительство Эретц-Исраэла*, и они поэтому должны согласиться сделать из этого выводы. Они устраивали протесты и бойкоты, практикуемые другими народами, но забыли о том, что подобные меры являются выражениями силы, которой обладают эти народы, в то время как сионистскому движению предстоит еще обрести такую силу»38.
_________
* Так сионисты именовали тогда будущее еврейское государство. — Прим. ред.
__________
За рамками конгресса действовали некоторые самые важные пропагандисты стратегии ВСО; их, называвшихся шлиахим или эмиссарами, разослали по всему миру лейбористские сионисты в Палестине. Энцо Серени, еще один выученик
чтобы либо мобилизовать немецких евреев, либо помочь
СДПГ в борьбе против нацистов. Серени был одним из тех, кто видел в Гитлере бич, гонящий еврейство к сионизму. Однажды он информировал Макса Асколи, итальянского активиста-антифашиста, что «антисемитизм Гитлера может еще привести, к опасению евреев»39. На Люцернском конгрессе он выступал как энергичный выразитель идеи главенства Палестины:
«Нам нечего стыдиться того, что мы воспользовались преследованиями евреев в Германии для дела строительства Палестины. Мудрецы и лидеры старого времени… учили нас… пользоваться катастрофами еврейского населения в диаспоре для возведения нового здания»40.
Самым лучшим примером нежелания руководства оказывать сопротивление нацистам было заявление Вейцмана:
«Единственно достойным и действительно эффективным ответом на все то, что причиняется евреям Германии, является здание, воздвигнутое нашим великим и прекрасным трупом в стране Израиля… Создается нечто такое, что превратит боль, испытываемую всеми нами, в песни и легенды для наших внуков»41.
Президиум всячески маневрировал, чтобы не допустить на конгрессе каких-либо серьезных обсуждений вопроса о сопротивлении, причем фамилия Уайза была вычеркнута из списка ораторов из-за опасения, что он будет поносить Гитлера. Он угрожал покинуть конгресс, если ему не дадут слова, и, та, к как конгресс хорошо понимал, что он не может позволить себе ухода самого известного сиониста Америки из-за такого спорного вопроса, члены президиума наконец уступили и дали ему слово. Он, как полагается, встал, сказал, что он противник Гитлера — едва ли это заявление привлекло бы к себе внимание в большинстве других собраний, — и сел на место. Он и Аба Хилел Силвер ничего не сделали, ограничившись одними речами о бойкоте, и к 1935 г.
в Америке совершенно ничего не было сделало для проведения бойкота. Фактически у них не было никакой альтернативной программы эффективного сопротивления; теперь, сосредоточившись прежде всего на Палестине как на прибежище для германского еврейства, они капитулировали перед
Вейцманом и одобрили «Хаавару», и после конгресса в Люцерне уже не было серьезных разногласий внутри международного сионистского движения по поводу «Хаавары». В конечном счете единственным официальным протестом против гитлеризма, продемонстрированным собранием, был перерыв в работе заседания — бессмысленный жест.
У Вейцмана не было фактически больших трудностей в деле официального одобрения конгрессом «Хаавары», но оппозиции удалось урезать один из видов ее деятельности. Она была связана с дочерней компанией «Хаавары» — «Ближнеп Средневосточной торговой корпорацией» (Н.НИКО), чтобы искать новых клиентов для Германии на Среднем Востоке.
Поскольку Египетская сионистская федерация пригрозила, что она устроит скандал, если ВСО не положит этому конец,
в интересах сохранения деятельности главной компании руководство неохотно должно был о пожертвовать ГМ И КО.