Сиреневая весна

Лестер Кристина

— Ну? Ты с чего это взяла?

— Долго рассказывать.

— А у меня как раз много времени. Я с удовольствием послушаю.

Шерли вздохнула.

— Ну тогда… Я хочу выпить. Поедем куда-нибудь, где я смогу напиться и поплакаться тебе в жилетку!

— Можно ко мне в номер. — Даллас смутился. — Не смотри на меня так! Я приглашаю тебя, чтобы послушать твою историю, а не приставать! Мы же договорились больше не целоваться.

— Договорились. А вина у тебя много?

— А тебе сколько надо? — Он улыбался.

—

Ну… Бутылки три-четыре, не меньше!

— Ого! Думаю, в подвалах отеля найдется.

…В тот вечер Шерли впервые в жизни осталась ночевать в номере с мужчиной, посвятив все драгоценное время разговорам о несостоявшейся любви с Антуаном. В шесть утра, измученная и злая на себя, она уснула, свернувшись калачиком на узеньком диванчике в гостиной. В спальне номера, на широкой мягкой кровати, сидел и курил озадаченный Даллас.

Он думал, как теперь быть с этой девушкой, которая нравилась ему все больше и больше. Он думал, почему не посмел сегодня ночью прикоснуться к ней, хотя обстановка была очень удобной: утешать и обнимать плачущего человека вполне естественно. Он думал, чего он сам теперь хочет в этой жизни… А еще — о том, в Нью-Йорке его ждет другая женщина, к которой он тоже сильно привязан. И не по своей воле.

Он подошел и долго смотрел на спящую, а потом поймал себя на мысли, что хочет поцеловать ее пухлые губы: она так смешно лепечет ими во сне и улыбается…

Дальше началось самое интересное. Почуяв неладное, потому что Шерли не пришла к нему на работу и весь вечер не отвечала на телефонные звонки, Антуан вдруг активизировался. Он подождал пару дней, а потом заявился к ней на работу. Но ему не повезло: мистер Белли сказал, что Шерли с первого апреля работает только по полдня, а где ее сейчас искать, он не знает, но зато знает, что каждый раз, перед тем как уйти, она с кем-то созванивается, и за ней заезжает одна и та же машина.

Услышав это, Антуан самым настоящим образом взбесился и зачем-то пообещал мистеру Белли во всем разобраться.

Сначала он попытался выяснить у кого-нибудь из коллег Шерли, с кем и куда она могла уехать. Но не в пример Алисе, ее рабочие подружки держались молодцом: ничего не сказали. Правда, особых подробностей никто и не знал (по понятным причинам сотрудничество с Далласом Шерли держала в строжайшей тайне), но кое о чем девушки догадывались.

Раздосадованный Антуан уехал ни с чем, и тут ему в голову пришла светлая мысль посетить Алису — единственного человека, который мог внести ясность в этот вопрос. Алиса внесла его во всех подробностях увиденного, да еще и посочувствовала бедняге Антуану. Как будто ничего не слышала про Натали! Теперь он знал, как выгладит Даллас, и, предположительно, цвет и марку его автомобиля (от мистера Белли).

Конечно, в огромном Чикаго таких машин было — пруд пруди, и мужчину, ни имени,

ни фамилии которого он не знал, Антуан мог искать до конца жизни, но, как это часто бывает, помог Его Величество Случай.

Шерли и Даллас как раз стояли на тротуаре и любовались новой вывеской над первым отремонтированным заведением — кафе под веселым названием «Безумное чаепитие». Собственно, вывеску только еще собирались водрузить и прикрепить к фасаду здания. Антуан ураганом налетел на них и сразу перешел к делу.

— Ты! Ты! Ты! — орал он, схватив Далласа за грудки. — Как ты смеешь приближаться к моей невесте! Как ты смеешь протягивать к ней свои мерзкие руки!

Тот опешил и растерялся:

— Молодой человек, однако…

Но тут же получил удар в лицо.

— А ты! — Антуан, как отчаянный мушкетер, сделав туше одному противнику, сразу развернулся к другому. — КАК ты могла упрекать меня в любви к Натали! Когда сама! Все это время! За моей спиной! Изменяла мне с ЭТИМ!

Шерли изумленно посмотрела на этого нового, совершенно незнакомого ей Антуана и бросилась поднимать Далласа, который упал на тротуар не столько от силы удара, сколько от неожиданности. Вокруг стали собираться любопытные.

— А ну пошел вон отсюда!!! — заорала она, оборачиваясь к бывшему жениху.

— Еще чего!

— Ты что, умом повредился? Или подсел на тяжелые наркотики?! Что ты себе позволяешь?

Антуан хотел ответить ей, но не успел: Даллас поднялся, схватил его за шиворот (они были одного роста, но весовое преимущество было явно не на стороне отвергнутого жениха) и выкинул подальше от крыльца кафе, отчего Антуан тоже упал на асфальт и, разбив скулу, громко закричал. Публика вокруг ликовала! Кто-то уже побежал за полицией.

Шерли не знала, что делать. Двое взрослых мужчин дрались из-за нее посередине оживленной улицы в центре города и делали это очень громко. Шум преимущественно исходил от Антуана, но Даллас тоже не молчал, он сопровождал свои удары своеобразными звуковыми эффектами. Должно быть, он в детстве занимался какими-нибудь восточными единоборствами, мелькнуло у нее в голове. Похоже, Антуану в голову пришла такая же мысль, потому что он вдруг прекратил свои домогательства и отошел в сторону, осторожно прикасаясь к разбитому лицу и громко шипя. Хорошо, что он уже не носил очки, иначе ему пришлось бы несладко!

Даллас тоже был красив: губа разбита, из носа сочится кровь, а под левым глазом нарисовался классический синяк.

— Хороши!!! — воскликнула Шерли. — Дураки несчастные!

— Поошторошней ш вырашениями, детка! — прошепелявил Антуан.

Наверное, у него еще и выбит зуб. Шерли это сильно разозлило:

— Конечно, надо было выпустить пары! Поговорить по-человечески вас в детстве мама не научила!!! Причем — обоих!

— Не научила! — злобно ответил Даллас.