Сирийский рубеж 2
Шрифт:
— Товарищ генерал, всей обстановки на фронте я не знаю. Но что я знаю точно, перемирие — не подписание мирного договора.
— Его подпишут. А потом начнут готовиться к новой войне. И так всегда.
Генерал отпустил меня на подготовку к перелёту. Выйдя на улицу, я немного постоял, посмотрев на окружающую обстановку.
Яркое солнце Сирии припекало, а знойный ветер прижигал щёки. Сирийские техники возились со своими машинами, а наши сидели под навесом и что-то активно обсуждали.
Со стороны нашей
— Сан Саныч, мы тут команду получили. Пора собираться? — уточнил он.
— Да.
Днём все вещи были погружены в огромный Ми-6, а техсостав подготовил для нас Ми-28 для перелёта. Оставалось пройти традиционный предполётный медосмотр.
Взяв два апельсина с шоколадкой на презент, я пошёл к Белецкой. Как и всегда, я замыкал нашу группу. Пока ждал окончание медосмотра Кеши, думал над тем, куда можно пригласить Белецкую на свидание.
А чего тянуть кота за «причинное» место, когда мне эта девушка нравится! Красивая, умная, заботливая. Да, иногда вызывает желание ей ногу прострелить, но я ж быстро отходчивый.
Но есть что-то в Антонине, что определённо меня к ней влечёт.
Когда Кеша закончил, вошёл я. И был неприятно удивлён.
— Сан Саныч, а чего отдельно зашли? Могли бы всей группой, — спросил у меня… доктор.
За столом сидел мужчина лет пятидесяти с настоящими «будёновскими» усами и приветливо мне улыбался. Ничего плохого про этого добряка сказать не могу, но я ожидал другого человека здесь увидеть.
— Здравствуйте! Самочувствие хорошее, предполётный режим не нарушал, — ответил я традиционным докладом.
— Присаживайтесь, Сан Саныч. А это вы мне апельсины принесли? Я, кстати, их люблю, — едва сдерживая улыбку, спросил врач.
— Получается, что вам, — ответил, и мы вместе посмеялись.
— Ладно, давай осмотрим тебя и отправим в путь. Возможно, скоро домой полетите?
— Пока таких команд не поступало.
Доктор улыбнулся, пошевелив усами, и надел мне рукав тонометра. Быстро измерив давление, он записал мои показания в журнал.
— 120 на 80. Это хорошо. Жалобы есть? — спросил доктор.
— Нет. Хотел бы у вас утонить, а где сержант Белецкая?
— Вы не первый, кто за сегодня задаёте этот вопрос. Антонина — девушка видная. Эх, где ж мои годы молодые… Она срочно вызвана в Дамаск. В «белый дом». Лично заместитель главного советника по политической работе звонил и сказал её немедленно освободить от всех задач.
Так-так! Интересно, и часто вот так её вызывают в столицу?
— Понял вас. Всего вам хорошего, — ответил я и встал со стула.
— Александр, дело не моё, но вижу, что ты мужик хороший. Поэтому предупредить хочу. Поговаривают, что у неё большая любовь приключилась. Возможно, стоит к кому-то другому присмотреться. Она у меня на хорошем
— Спасибо за совет. Не беспокойтесь, с Антониной Белецкой меня связывают исключительно рабочие отношения.
— Ну вот и славно. Рад, что мы с вами друг друга поняли, поскольку я её к вам в Тифор собираюсь отправить.
— Да не торопитесь. Пускай все поставленные в Дамаске задачи выполнит, — ответил я и отправился на вертолёт.
В груди неприятно завозился червячок. Ну а на что я собственно рассчитывал? Мы с ней долго не виделись. Не муж и жена. Свободные люди. Каждый из нас имеет права на отношения.
И всё равно мысль, что к ней прикасается другой мужик, раздражает.
Мда, заставил доктор «Будённый» задуматься.
Придя к вертолёту, я быстро надел подвесную систему и автомат. Инженеры смотрели с недоумением, как бы спрашивая, зачем он мне нужен при полёте над территорией Сирии.
— Саныч, вроде же начинаем мириться уже? — спросил один из техников.
— Пока только начинаем. Ничего. Не сильно тянет, — ответил я и полез в кабину.
Кеша уже занял своё рабочее место, а вот я почувствовал изменение у себя. Дело касалось запаха в кабине. Ощущение, что я где-то рядом с раздачей пищи в плохой курсантской столовой нахожусь.
— Кеша, а у тебя тоже в кабине запах, как в столовке? — спросил я.
— Ага. Такое ощущение, что под креслом что-то разлили.
Я осмотрел кабину и не нашёл источника запаха. Затем взглянул на остекление кабины, которое было хорошо очищено от остатков мух и мошек. И именно после этого меня посетила мысль, откуда такой аромат.
— Други, а вы чем стёкла протёрли? — спросил я у техников, выглядывая из кабины.
— Уксусом, Сан Саныч. Просто нечем было. А тут новая технология! — поднял один из техников указательный палец вверх.
— Технологии новые, а схемы у вас старые. Спирт где? — уточнил я.
Техники промолчали. Естественно, что прозрачная жидкость была применена по прямому назначению.
Через полтора часа мы приземлились в Тифоре. Работа на этой базе шла своим чередом. Истребители МиГ-23 выруливали на полосу, а МиГ-29 с подвешенными ракетами стояли в готовности к запуску.
Из транспортных самолётов на базе были только один Ил-76 и один Ан-26. И то, у последнего сняли двигатели.
В одно из арочных укрытий тягачом заталкивали одного за другим пару Су-25. Эти самолёты в Сирии должны были появиться гораздо позже.
— Штурмовики интересно, как сюда попали? — спросил у меня Иннокентий, когда мы заруливали на стоянку.
— По воздуху, Кеш. Наверняка их в районе Рош-Пинна задействовали, — предположил я.
— Саныч, мы вот опять прилетели сюда на Тифор. Обратно нас не направят? — с удивлением спросил Кеша.