Сирийский рубеж 2
Шрифт:
Апач отвернул на правый борт. Тем самым подставился сам. Идеальная позиция для ракеты!
АН-64 начал отстреливать ловушки и разворачиваться, пытаясь «спрятать хвост». Но, было уже поздно.
Ракета попала в борт, а сам Апач поглотило огненное облако. Он просто разрушился в воздухе.
Но недолго мне пришлось наблюдать за этим зрелищем. Снова пара Апачей начала меня накрывать.
— Саныч, маневр… рируй, — призывал меня к действиям Кеша.
Как будто я тут не кручусь, как «вошь на гребешке»! Спикировал
Ещё один разворот. Теперь уже ракета ушла в нашем направлении, если верить подсказке Тороса. Выполнил очередной отворот от колонны, но теперь я их не интересую. Апачи в паре устремились к нашей технике.
— 101-й, наблюда… опять локатор в отказе! — возмутится Занин.
— Идут на колонну. Быстрее! — сказал я, чтобы Вася вылезал из своего укрытия.
Апачи уже выходят на дальность пуска. Кеша наводит марку на цель, появилась область встреливания, но я не смогу пустить две ракеты.
— Цель вижу. Марка на цели.
— Пуск! — дал я команду и очередная «Атака» с глухим звуком вышла из контейнера.
На индикаторе лобового стекла продолжает отсчитываться расстояние до цели. Главное — чтобы Занин успел второй вертолёт сбить.
И тут вновь появилась Р-60. Яркая вспышка и первый АН-64 исчез в огненном облаке, разрушившись в воздухе.
В этот момент и наша ракета достигла цели.
— Есть, — громко доложил Кеша, когда ещё один Апач начал валиться набок.
Его сильно закрутило, и он грубо приземлился на пустыре, подняв огромное облако пыли и песка.
— 812-й, ещё один сел на вынужденную. Два километра от дороги, — сообщил я Диси, который прикрывал брата на другой площадке.
— Понял, 101-й. Подберём.
Как мне показалось, только после этой фразы я выдохнул. Будто предыдущие десять минут я не дышал вовсе.
Я выполнил проход над всей колонной. Техника постепенно начала двигаться, а товарищ «Торос» продолжал докладывать через ретранслятор о состоянии машин.
— 453-й, одну коробочку потеряли. Два грузовых сожгли. Движение продолжаем, — доложил авианаводчик.
Беглый взгляд на топливомер не принёс мне радостных эмоций. Пора было уже возвращаться.
— 453-й, я 101-й, замена нужна, — запросил я через ретранслятор.
— Передаю.
Через двадцать минут появились и наши сменщики. На удивление среди них не было Рафика.
— 101-й, я 237-й, к вам четвёркой. Колонну наблюдаем. Готовы работать, — вызвал меня ведущий наших заменщиков.
— 237-й, понял вас, — ответил я, выполняя разворот на обратный курс.
Занин пристроился справа от меня, а пара Аси и Диси шла чуть в стороне. В такие моменты так и хочет сказать: ' — на этом мои полномочия всё'. Но война продолжается.
Это был лишь очередной эпизод.
Напряжение спало
— 101-й, Клёну. Подход разрешил. Давление 735.2, ветер у земли штилевой.
— Понял. Записал. Рубеж 10 километров от точки доложу, — ответил я.
В правом глазу слегка защипало от пота, а во рту уже давно пересохло. Я взглянул на часы и увидел, что уже почти шесть часов вечера.
— Саныч, можно вопрос.
— Хоть два, Кеша.
— Время ужина, а мы ведь ещё и не обедали сегодня, — спокойно заявил Петров.
Я и забыл, что с Кешей у меня постоянные две проблемы — его аура всё и везде сломать, и его желудок.
— Иннокентий, после всех сегодняшних боевых вылетов, сопровождений колонн и боёв с Апачами, ты можешь думать только о еде? — удивился я.
— Эм… ну так война, как болезнь — приходит и уходит. А кушать хочется всегда, — совершенно спокойно ответил Кеша.
Что и говорить, а мой оператор, потрясающе прямой человек. Всегда говорит, что думает.
После посадки и выключения я не сразу вылез из кабины. Хотелось просто посидеть с закрытыми глазами. Но у меня были некормленые «дети».
— Сан Саныч, там ужин привезли, — подошёл ко мне техник.
— Это хорошо. Мы сейчас подойдём, — ответил я и начал вылезать из кабины.
Вечернее солнце пока ещё пригревало и не собиралось садиться за горизонт. Стоящие рядом Ми-24 продолжали готовить к повторным вылетам, а к нам уже спешил старший инженер испытательной бригады.
— Сан Саныч, ну вы там и дали просраться! Это ж какая антиреклама для Апачей. Нос утёрли…
Конечно, хорошо, что мы доказали наше превосходство. Но у нас на той дороге было не соревнование, а борьба за жизнь. Кто бы что ни говорил о нашем противнике, но уважение в бою он заслужил.
Я поднял голову и обнаружил насколько сильно раскурочен капот одного из двигателей. Да и в районе кабины было несколько попаданий.
— Я рад, что мы выиграли соцсоревнование, но в кабине Апачей люди были. И они погибли. А могли погибнуть и мы.
— Понял, Саныч. К повтору вертолёт готовить? — спросил старший инженер.
— Думаю, что стоит. И… спасибо за матчасть, — пожал я руки всему техсоставу.
Сил осталось не так много. Но на традиционный разговор с вертолётом хватит.
— Спасибо, «мышонок» ты наш. Сегодня был хороший бой, — похлопал я вертолёт в районе кабины.
Я отошёл в сторону от Ми-28 и сел на ящик с запасным имуществом и принадлежностями. Автомат снял с плеча и положил рядом. В разгрузке было уже жарко, так что я её расстегнул и снял. Телу стало полегче. Через минуту появился и Кеша.
Этот проглот уже что-то ел.
— Как они этот изюм едят? Он же противный, — присел рядом со мной Иннокентий, который ел финики из газетного кулька.
— До ужина дотерпеть не хочешь?