Сирота
Шрифт:
«Жена… – пронеслось у парня голове… – Твою же мать… во что я вляпался?»
Но отступать было поздно. Там – за дверью – находилась толпа новых и старых родственников в изрядном подпитии. И все они ждали крови на простыне. И уже не отвертеться.
Андрейка подошел к девушке и взял ее за плечи. А дальше завис. И даже как-то опустил взгляд, погрузившись в свои моральные терзания.
По местным меркам – все хорошо. Они оба считались совершеннолетними. Но он-то продукт XXI века. Поэтому ему, с высоты сознания без малого тридцатилетнего мужчины
Однако Марфа восприняла эту нерешительность и потупленный взгляд иначе. Она всхлипнула еще раз. Тяжело вздохнула. И попыталась взять инициативу в свои руки, буркнув:
– Эх… ничего-то ты не понимаешь, Джон Сноу…
– Что ты сказала?! – обалдел Андрейка крепко сжав ее плечи, не давая вырваться.
– А? Ничего. Не обращай внимания. Это наше… семейное…
– Так ты из одичалых? То-то я смотрю яблоками мочеными кидаешься.
Марфа выпучила глаза от удивления, уставившись на Андрейку. Тот, с точно таким же выражением лица, смотрел на нее. Так они и простояли, наверное, с минуту или даже две, пока парень, нарушив тишину, не спросил:
– Когда?
– Когда я тут оказалась?
– Да.
– Сразу после нападения татар летом.
– Я тоже. А как все произошло?
– Я сидела за компом в шлеме виртуальной реальности. Тут меня что-то ударило, как будто током. Сильно. И темнота. Очнулась в комнате на лежанке, уже в этом теле.
– А по какому адресу?
Марфа ответила.
– А квартира?
– Двадцать пять.
– Ай да профессор!
– Профессор?
– Да. Меня он забрасывал сюда специально, так как там я был смертельно болен. А он, видимо, как-то и тебя зацепил.
– Профессор… профессор… Погоди ка. Клим Дмитриевич Дементиев? Из двадцать четвертой квартиры?
– Он самый.
– Не знала, что он был профессором.
– Ты с ним была знакома?
– Он какие-то исследования проводил и ему не хватало вычислительных мощностей. Вот он и попросил поставить у меня программку для переноса части вычислений на мой компьютер. Машинка у меня мощная… была…
– Ясно. А как звать тебя на самом деле?
– Алиса.
– А я Андрей. Там так же звали. До смешного. Прохоров.
– Прохоров? А я тебя видела. И слышала о тебе. Клим Дмитриевич про тебя рассказывал. Говорил, ты ему много помогаешь. Называл тебя лаборантом и нахваливал. Да мы даже встречались несколько раз. Не помнишь? Когда ты искал преподавателей по исторической грамматике, то ко мне обращался за помощью. Не помнишь? Студентка. Рыжая такая.
– Честно говоря не помню. Давно это было. А где ты училась?
– Я на филфаке училась. Заканчивала уже. Диплом по палеографии писала. Неделя оставалась до защиты, когда это все произошло.
– С языком быстро разобралась?
– Ну так… Я ведь старославянский изучала и с этим говором более-менее сумела разобраться. Но курьезов хватало.
– А
– Да меня все тут уже бесит! Я не просила меня в прошлое отправлять! Ни еды нормальной! Ни средств гигиены! Каждые месячные – ад во плоти! – начала она восклицать, но парень зажал ей рот.
– Тише. Эти пьяные рожи ждут совсем других криков и стонов.
– А нельзя иначе?
– Сама-то как думаешь?
Она поежилась.
– Били?
– Первые полгода раз в неделю точно порка была. А то и чаще. То хворостинкой по попе, то вожжами по спине. Я не привыкла так… это… все невыносимо, но всем плевать. Меня даже мать не понимала. Она, кстати, и лупила или сама, или слуге какому давала приказ. Так что… – развела Марфа руками. – А когда поняла, что меня еще и замуж в этом возрасте решили отдать, так чуть не обезумела от ужаса. Местные ведь своих жен колотят за любую провинность. А у тебя еще такая репутация, этакого отморозка без тормозов, что я серьезно думала тебе отравить или подушкой придушить ночью.
– Не поверишь – тоже хотел от тебя избавляться. Грибочками ядовитыми угостить или волкам скормить.
– А теперь?
– А теперь нам нужно консумировать брак и садиться думать, как жить дальше. Только ты уж не обессудь, но кончать в тебя не стану. Рано нам пока детей заводить.
– Не хочешь, чтобы я тебе рожала?
– Ты дура? Нам вообще не об этом нужно думать. А прикидывать как выжить в этом филиале дурдома. Или ты полагаешь меня отморозком просто так считают? Я и сам уже не могу видеть эти бандитские рожи.
– Прости… – потупившись, ответила Марфа…
Дальше был быстрый секс и долгая, полная разговоров ночь. И «продолжение банкета», так как второй день свадьбы, конечно, оказался не настолько насыщенный и полон ритуальных компонентов как первый, но, тем не менее, пьянка по-черному продолжилась в полный рост. К счастью молодым достаточно было «демонстрировать флаг», то есть, присутствовать пусть даже и в чисто декоративном ключе.
Теперь же, сидя на мерине, Андрейка ждал верстания, прокручивал в голове их с Марфой разговор и думал, повезло ему или нет. Местные бабы покорные в целом. Так их воспитывают. А эта особа – плод XXI века. Причем явно интеллигентка. Такую тапком под лавку не загонишь. Вон – год пороли, а все равно – помышляла об отравлении. Мерзавка. Да и неизвестно, что ждало ее родственников, которые «вправляли ей мозг» и «ставили на место». Терпение у девчонки явно уже было на грани…
– Хозяин, – толкнул его в плечо Устинка, выводя из глубокой задумчивости.
– А?
– Тебя кликают.
Он кивнул. И чуть ударив мерина пятками, выдвинулся к высокой комиссии, что сидела на лавках, покрытых мехами за длинным столом. Холопы его отправились следом. Там же разместился и писарь, заполнявший десятню – большой журнал, фиксирующий кто с чем явился на службу.
– Андрейка сын Прохора, – произнес парень, спрыгнув с коня и обозначил поклон.
К нему вышел один из сотников.