Сияние ангела

Уэзерли Ли

Боже, иногда я ненавидела телепатию. Я лежала, свер­нувшись на выцветшем синем покрывале, и слушала шум машин. Издалека доносилась рок—музыка. Я хотела бы никогда не встречать Себа. Затем я вздохнула и за­чесала волосы назад. Нет, не хотела бы. Я не могла этого хотеть. Я никогда не могла бы этого хотеть.

Неужели мы с Алексом расстались?

Я все время возвращалась к этому, как будто у меня в голове заело пластинку. Ведь мы не могли этого сде­лать — или могли? Он все еще любил меня, я знала это, и я любила его так сильно, что от одной мысль о том, что я осталась без

него, у меня перехватывало дыхание. Несомненно, завтра он придет в себя и поймет, как не­справедлив был со мной. Поймет ли? Я спущусь вниз и встречусь с ним взглядом. Я увижу извинение в его глазах, и мы ускользнем куда—нибудь, он обнимет меня и скажет: «Прости, конечно, я доверяю тебе, забудь все, что я сказал».

Я уставилась на потолок, на неровную штукатурку, на тени с дороги, которые подпрыгивали на каждой кочке и яме. Это была приятная мечта, но я чувствовала, что это только мечта. Я никогда не видела Алекса таким злым. Не то чтобы я не понимала, почему он злится. Я знала, что не обрадовалась бы, скажи он мне, что между ним и Карой есть телепатическая связь. Это даже мягко сказано. Эта мысль терзала меня день и ночь, при том что я телепат и знаю, что происходит. Алекс не мог этого сделать. Я не виню его за то, что он так расстроился.

Нет... но я виню его за то, что он не доверяет мне. Несомненно, я испытывала какие—то чувства к Себу, и только то, что я с Алексом, удерживало меня от того, чтобы убежать с ним на край света.

Себ. Я тяжело сглотнула, продолжая лежать непод­вижно на кровати. Где—то в глубине души я знала, как сильно мне сейчас хочется связаться с ним телепати­чески. Он должен был знать, что мы с Алексом поруга­лись. Я знала, что ему интересно. Ему надо было знать, что со мной все хорошо. Даже не осознавая этого, я стала искать его, но затем остановилась, вспомнив, как Алекс сказал: «Если ты подумаешь о Себе прямо сей­час, в душе...» О боже. Теперь я никогда не смогла бы от­носиться нормально к тому, что раньше казалось мне естественным — этой природной связи между полуан­гелами, своего рода продолжению нашей дружбы. Я по­чувствовала себя совсем несчастной и одинокой и утк­нулась лицом в подушку.

Послышался легкий стук в дверь.

Я села, у меня забилось сердце. Я точно знала, что это Себ, и я ненавидела чувство облегчения, которое охва­тило меня. Подтверждалось каждое обвинение Алекса. Но я не могла сдержаться. Мне очень нужен был кто—то прямо сейчас, и я знала, что Себ чувствует это и что он будет здесь. Он ни за что не уйдет.

Я не помнила, чтобы плакала, но на моих щеках были слезы. Я вытерла лицо и вскочила с кровати. Затем огля­дела спальню и поправила волосы. Вероятно, они были взлохмачены и выглядели, как куча зажженных спичек.

Я открыла дверь. Себ стоял в коридоре, руки в карма­нах, каштановые кудри растрепаны. Он с тревогой смо­трел на меня.

— Можно войти?

«Боже, я так рада видеть тебя. Пожалуйста, можешь просто обнять меня, можно, я поплачу на твоем плече?» Но я сдержалась и не сказала этого. Я кивнула и шире открыла дверь. Он зашел в комнату, и, поколебавшись, я закрыла за ним дверь. Несмотря на все, сейчас мне нужно было побыть

одной. Происходящее между мной и Алексом было только нашим делом.

Мы сели на кровать. Я прислонилась к стене. Несколь­ко минут мы молчали. Мне стало легче от того, что рядом со мной был кто—то, кто понимал меня без слов.

— Вот такая ерунда, — в конце концов сказала я.

Себ скривился.

— Вы поругались из—за меня? Можешь не отвечать, — хмуро добавил он. — Все слышали. Половина команды не могла дождаться, чтобы рассказать мне об этом.

Замечательно. Я сжала кулаки.

— Я не могу его винить за то, что он взорвался, — сказала я. — Ведь он впервые понял, что... — Я останови­лась. Я никогда не говорила Себу, что могу чувствовать его, когда его нет рядом. Мне стало жарко.

— Ох, — мягко сказал Себ, проникая в мои мысли. — Думаю, доя него это не просто, — сказал он спокойно. Хотя я знала, что они одинаково не любят друг друга.

— У тебя так же? — спросила я после паузы и вдруг застеснялась. — Я имею в виду — со мной?

Себ медленно кивнул. Он сидел на кровати, опустив одну ногу на пол, а другую подогнув под себя.

— Даже когда я не думаю о тебе, ты все равно в моей голове. — Он слегка пожал плечами. — С любым дру­гим это было бы слишком. Но с тобой это так есте­ственно...

Это было именно то, что я чувствовала. Боже, теперь я поняла, почему Алекс взбесился. Что, если бы у него было так же с Карой?

— Я не знаю, из—за того ли это, что мы оба полуан­гелы, или... — Себ покачал головой. — Возможно из—за всего, — сказал он.

Хоть он и не договорил, я знала, что он имел в виду Частично, конечно, эта связь существовала, потому что мы были полуангелами и телепатами, но возможно, она была такой глубокой, потому что это были мы. Мы дели­лись близостью.

— Чем все закончилось у тебя с Алексом? — наконец спросил Себ. — До чего вы договорились?

Я усмехнулась и вытерла глаза. Они опять были мок­рыми.

— До того, что, надеюсь, не имели в виду.

Не мог же Алекс всерьез рассчитывать, что я буду избегать Себа, единственного полуангела, которого я знала.

Себ молча изучал мое лицо.

— Уиллоу, тебе будет лучше, если я уйду?

Я молчала. «Нет, пожалуйста, пожалуйста».

— Уйдешь? — повторила я.

— Это из—за меня в этом доме все так плохо. — Он нежно смахнул пальцем слезу с моей щеки. — Я не хочу, чтобы ты снова плакала, querida.

Несмотря на душевный хаос, я ощущала смешанные чувства Себа. Как ему тяжело видеть меня несчастной и как он надеется, что у нас что—то будет. Вспомнив слова Алекса и выражение лица Себа утром, я стиснула зубы. Боже, я не хочу, чтобы Себ меня любил. Я не хочу, чтобы он был несчастен из—за меня или почему—либо еще.

— Не важно, как мне будет легче, — выдавила я из себя. — Важно то, что я не хочу, чтобы к тебе относи­лись несправедливо, Себ. Я не могу просить тебя остать­ся только потому, что хочу этого. Не теперь, когда я... — Я замолчала. Сейчас я впервые сказала ему, пусть и неявно, что знаю, что он ко мне чувствует. И это был первый раз, когда я призналась себе в этом.