Сияние ангела

Уэзерли Ли

— Примерно в середине службы проповедник спро­сит, кто хочет получить благословение от ангелов. Поднимется с десяток людей. Уиллоу, я не хочу, чтобы ты с Себом была в числе первых или последних. Пусть сначала пройдет несколько человек

Говоря это, он смотрел на меня. У него был спокой­ный, деловой голос. В глубине серо—голубых глаз я ви­дела мерцание или что—то похожее. Но смотрел он на меня, просто как на члена команды, которому он дает инструкции. Я кивнула, пытаясь сосредоточиться на том, что он мне говорит, а не на своих напряженных мышцах. Каждое

слово и каждое действие Алекса под­тверждали, что телефон у него не был выключен и мое сообщение не просто растворилось в эфире.

— Я буду сидеть рядом с тобой и Себом. Когда вы встанете, я пойду с вами, — продолжал Алекс. — Уиллоу, я буду с другой стороны, когда тебя будут благослов­лять, готовый прикрыть вас обоих, если понадобится. Себ, я собираюсь дать тебе пистолет и хочу, чтобы ты провел остаток дня и завтрашний день, тренируясь.

— Да, хорошо, — сказал Себ отстраненно. Хотя мы стояли не совсем рядом, края наших аур соприкасались. Я чувствовала его ненависть к Алексу, которая полыха­ла внутри него, словно огонь.

— На тебе же это не отразится, Уиллоу, — продолжил Алекс. — Ты сможешь продолжить работу с аурой?

В этой фразе был подтекст, но тон оставался вежли­вым. Я кивнула:

— Да, думаю, смогу. Может, мне тоже нужно постре­лять? — Меня бросило в жар от того, что остальная команда наблюдает за нами. И что темой дня было то, как мы с Себом ушли утром. Кара смотрела в сторону, но когда она скользнула по мне взглядом, ее лицо ниче­го не выражало.

— Хорошо, если ты считаешь нужным, — сказал Алекс. — Но не прекращай тренировки с аурой. Можешь заниматься и тем, и другим. — Он вернулся к карте и по­казал на нее: — Сэм, я хочу, чтобы ты и Триш были здесь, на пять рядов позади, в проходе, если вам удастся сесть там. Кара, ты сядешь на первый ряд, как мы и говорили, или по крайней мере так близко, как получится. Уэсли, Брендан и Лиз...

Я перестала обращать внимание на происходящее и просто смотрела на карту. Алекс вернулся домой не­задолго до нас. Он сидел у телевизора и смотрел но­вости с остальными. Был спецвыпуск, посвященный Крестоносцам в борьбе за права человека, они плани­ровали провести завтра митинг во время специальной службы. Но все не особо следили за происходящим на экране. В воздухе витало ужасное ощущение, все ждали нас... еще более ужасным было то, что Алекс нисколько не удивился, когда я ушла с Себом на целый день. Он холодно поздоровался со мной, не пошевелившись. Он сидел на диване с Карой и Сэмом. Было невозможно попросить его уделить мне несколько минут, когда все на нас уставились.

Я посмотрела на шею Алекса, туда, где заканчивал­ся ворот футболки, и меня пронзила ярость. Он прав­да был готов так легко разрушить все, что у нас было? Как могут два человека, которые так сильно любят друг друга, быть не в состоянии поговорить друг с другом? Тем более что один из них к тому же телепат.

— Ладно, думаю, с планом все, — сказал Алекс и по­ложил карандаш, который держал. — Но я хочу сказать еще кое—что. — Он глубоко вздохнул и оглядел стол. —

Многие из вас слышали, как мы с Уиллоу ругались вчера насчет Себа.

Это было последнее, чего я ожидала. Я напряглась, у меня пересохло горло. Команда притихла. Я чув­ствовала, как аура Себа тянется ко мне, чтобы успо­коить.

— Это было личное, касающееся только нас, — про­должил Алекс. — То, о чем мы спорили, не имеет ника­кого отношения к работе команды. Уиллоу и Себ добы­вают нам информацию о системе безопасности. Наши жизни в их руках. Я бы не пошел на это, если бы не до­верял им полностью. Потому забудьте, что вы слышали. Это не имеет значения.

Воцарилась тишина. На лице Кары было написано, что забыть такое будет непросто, но она кивнула:

— Мы поняли.

Я посмотрела на ее невероятно красивое лицо и на секунду подумала о первом поцелуе Алекса. Это правда была она? Он никогда не говорил мне, что был в нее влюблен. Между тем я почувствовала по настроению, скользнувшему по комнате, что Алекс был немного сму­щен. Но лишь немного. Наш разговор еще долго не за­будут.

— Вот и все, — сказал Алекс. — Теперь приступайте к стрельбе, если надо. Или просто отдыхайте до конца дня. Все, кто хочет прогуляться, гуляйте. Но ходите па­рами и смотрите друг за другом.

Когда все начали расползаться, я потянулась к Алексу, но он уже уходил из тира.

— Алекс! — позвала я и подбежала к нему. — Алекс, стой.

Он остановился и посмотрел на меня. Я прикосну­лась к его руке.

— Слушай, нам правда надо поговорить.

— Не сейчас.

— Нет, нам надо поговорить сейчас. Мы можем пойти в твою комнату. Мы не можем просто...

— Не сейчас, — процедил он и потер лоб, закрыв глаза. Я смотрела на него, опешив от бешенства, звучав­шего в его голосе. Он вышел из тира, не дождавшись от­пета. Я слышала, как он пошел наверх.

Я замерла. Нет. Это никогда не произойдет, если мы не поговорим в ближайшие двадцать четыре часа. Он не собирался слушать меня. Себ стоял у стола и заправлял патроны. Я посмотрела на него. Он проводил Алекса странным выражением лица. Затем тихонько покачал головой, чтобы избавиться от мыслей. Наши взгляды встретились. Я знала, что у него смешанные чувства, но он показал головой: «Иди за ним».

Наверху было тихо и темно. Все или были внизу, или ушли. Когда я поднялась, то сначала подумала, что Алекс в кладовке, и направилась туда, но затем услышала его голос и похолодела. Он был не в кладовке. Он был в ван­ной.

Он ругался.

Я стояла перед дверью, мое сердце ныло от внезап­ного волнения. Я собиралась постучать, но вместо этого положила руку на старую деревянную дверь и сглотнула.

— Алекс, — позвала я.

Нет ответа. Шум усилился. Я сдержалась, чтобы не войти без спроса. Наконец наступила тишина. Послы­шался шум сливающейся воды в туалете. Шум воды в ра­ковине.

Дверь открылась, на пороге стоял Алекс. Его волосы были черными на фоне неестественно бледной кожи. Лицо было влажным, словно он плескал на него водой.