Сияющие
Шрифт:
Вторая жертва – подросток, найденный в туннеле, где тусуются скейтеры; его забили насмерть, во рту был зажат игрушечный оловянный солдатик. Обезумевшие от горя родители сидели в гостиной на диване, покрытом перуанским пледом; они крепко держались за руки, словно боясь оторваться друг от друга. Единственное, чего они хотели, это получить ответ на вопрос: за что? Что их мальчик сделал, чтобы его так наказали? Для Кирби встреча с ними была мучительной.
– От Джея сегодня есть снимки? – спрашивает Дэн, заглядывая ей через плечо.
Джей – их постоянный корреспондент, который регулярно присылает фотографии «художественных оформлений смерти» девушки с рыжими волосами и густым макияжем.
Сегодня тоже пришел черный конверт. На фото Джей сидит на кожаном стуле, раздвинув ноги, на ней чулки с кружевной резинкой и военные ботинки; голова запрокинута назад, сзади на стене красное пятно, револьвер вот-вот выскользнет из ослабевших пальцев с превосходным маникюром.
– Готова спорить, это какой-нибудь студент-живописец, – злится Кирби.
Они никогда не отвечают автору, но он не упускает случая послать им очередную извращенную фантазию.
– Да уж получше, чем студенты-киношники, – мимоходом, не поднимая головы от разделочной доски с рыбой, комментирует Дэн.
Кирби усмехается:
– Все не дает тебе покоя?
– Что именно?
– Вопрос, спала ли я с ним.
– Конечно, спала. Первая любовь. Мы все через это проходили.
– Ты понимаешь, о чем я.
– Это не мое дело, – пожимает он плечами с равнодушным видом, и это очень задевает Кирби (она не может признаться в этом даже себе самой).
– Ну и замечательно. Тогда я тебе не скажу.
– В любом случае, я считаю, тебе не стоит соглашаться на этот документальный фильм.
– Ты что, шутишь? Один раз я уже отклонила приглашение в шоу Опры.
– Вот черт! – Сливая картошку, Дэн обжигается паром. – Правда? Я не знал.
– Это мама… Я еще лежала в больнице, а ее тогда доставали журналисты. Она говорила, что они все придурки: толпами ломились прямо в палату брать интервью либо даже не перезванивали о встрече.
– Вот как, – Дэна охватывает чувство вины.
– Было много предложений участвовать в разных ток-шоу. Но это же вуайеризм форменный. Понимаешь? Это была одна из причин, почему я решила сорваться с места. Уехать и избавиться от всего.
– Я понимаю.
– Так что можешь не беспокоиться. Я сказала Фреду, куда засунуть свой документальный проект.
Кирби подносит к носу конверт персикового цвета:
– Так хорошо пахнет. Это плохой признак?
– Очень хочется верить, что для оценки ужина это не знак.
С легкой усмешкой на губах Кирби открывает конверт и вытаскивает два листа старомодной почтовой бумаги, исписанных с обеих сторон.
– Давай читай, – предлагает Дэн и начинает мять картофель в пюре: очень старается, чтобы комочков не осталось.
Уважаемая КМ!
Даже странно, что я пишу это письмо; скажу прямо, решилась не сразу, но Ваше объявление (несколько неточное, по моему мнению) навело меня на мысль о его связи со старой семейной тайной, которая давно не дает мне покоя, хотя события не совпадают с периодом времени, который Вы указываете.
Мне немного тревожно от того, что я собираюсь поделиться с Вами личной информацией, не имея четкого представления о Ваших намерениях. Какую цель Вы преследовали, разместив такое объявление? Исследование или нездоровое любопытство? Может быть, Вы – следователь чикагского отделения полиции или же аферист, спекулирующий на человеческом горе?
Однако я прерываю на этом
Меня зовут Нелла Овусу, в девичестве Джордан. Мои родители погибли во время Второй мировой войны: отец – за границей, в составе действующей армии, а мать – в Сенеке, зимой 1943-го, став жертвой жестокого, но так и не раскрытого убийства.
Мы с братьями и сестрами воспитывались в детских домах и приемных семьях, однако, став взрослыми, сумели восстановить родственные связи. Они считают, что я придаю этому слишком большое значение. Но это неудивительно: я старшая из детей и лучше других помню маму.
Согласно объявлению, особый интерес для Вас представляют «предметы, выбивающиеся из общей ситуации преступления».
Так вот, когда тело нашей матери было предано земле, нам отдали одежду и личные вещи. Среди них была бейсбольная карточка.
Эта деталь заслуживает упоминания, потому что наша мать никогда не питала к игре ни малейшего интереса. Я не могу найти никакого объяснения, почему такая карточка была найдена на ее теле после убийства. Мы могли бы обсудить это подробнее, если Вы объясните мне причину Вашего запроса и если у меня будет такая возможность. В последнее время я не очень хорошо себя чувствую.
Надеюсь, Ваш ответ положит конец моим переживаниям об искренности Вашего интереса.
– Мутная история, – Дэн ставит тарелку на кофейный столик перед ней.
– Даже не знаю. Может, стоит проверить?
– Если заскучала, у меня как раз подоспело для тебя задание. Нужно собрать материал для предстоящей игры в Сент-Луисе.
– Я подумываю, может, стоит попробовать написать о себе? Такой «Дневник с места убийства».
– «Сан-Таймс» никогда это не напечатает.
– Это, скорее, для журнала типа «Люмпен таймс» или «Стив Олбини считает, что мы – полной отстой».
– Иногда ты говоришь на незнакомом мне языке, – признается Дэн, надеясь приступить, наконец, к ужину.
– Поапгрейдиться пора, чел, – имитирует Кирби Барта Симпсона.
– Ты. Говоришь. По. Английски? – подхватывает игру Дэн голосом иностранного туриста.
– Малотиражные альтернативные журналы.
– Да, кстати. Альтернативные, хотя и крупнотиражные. Чет просил передать. Он говорит, что не знает, как там с ножевым ранением, но никто, кроме тебя, в отделе новостей не сумеет оценить всю степень странности. – Дэн идет за своим потрепанным портфелем и достает газетную вырезку. Совсем маленькую.
Энглвуд. В результате полицейского рейда в наркопритоне изъяты не только пузырьки и ампулы с крэком и героином. В квартире известного наркодилера Тонила Робертса были обнаружены несколько пистолетов, а также ныне вышедшие из оборота 600 долларов, выпущенные в 1950 году и известные как серебряные сертификаты. Такие купюры легко отличить по синей печати на лицевой стороне. Полиция предполагает, что банкноты, скорее всего, хранились в тайнике, и предупреждает, что в настоящее время они не относятся к законным платежным средствам.