Сияющий полдень Уренира (Ричард Блейд - странствие 27)
Шрифт:
Наклонившись, странник сгреб его за шиворот и поднял, держа на вытянутой руке. При нормальном тяготении тварь весила бы фунтов семьсот, но здесь тяжесть была втрое меньше, а сам он обладал впятеро большей силой, чем в прежнем человеческом воплощении. Встряхнув зверюгу, словно нашкодившего котенка, Блейд всмотрелся в тускнеющие оранжевые зрачки. В них не было ни капли разума; лишь клокочущая ярость да что-то похожее на разочарование.
Миклана снова взвизгнула.
– Брось его. Дик! Брось, и бежим! Эти... эти... охотятся стаями!
– Не беспокойся, - он отшвырнул "тигра"
– Замерев, странник пару секунд прислушивался к доносившимся со всех сторон шорохам. И в самом деле, похоже, что зверь был не один. Держись крепче и береги лицо.
Блейд ринулся вперед; Миклана прижалась к нему, обхватив за пояс. Ее комбинезон из прочной ткани и сапожки хорошо защищали от хлещущих стеблей и даже от случайного удара когтистой лапы, но тем не менее в их тандеме девушка была самым уязвимым местом. Если она свалится... или если тигр напрыгнет сзади... Блейду не хотелось даже думать об этом.
Но она не свалилась, а местные тигры, то ли в силу привычки, то ли соблюдая некий неписаный кодекс чести, предпочитали атаковать в лоб. Троица чудищ внезапно заступила дорогу; странник, не сбавляя хода, разбил одному голову копытом, перерезал глотку второму, а третьему просто поддал ногой под брюхо, оставив позади воющий клубок с переломанными ребрами. Больше нападений не было. Эти хищники даже теперь не могли состязаться с ним в скорости, хотя он мог бежать вдвое быстрее.
Мерно втягивая прохладный воздух и старясь не сбить дыхание, Блейд поинтересовался:
– Эти - рыжие - боятся - огня?
– Да. И огня, и запаха дыма. Этот наш репеллент...
– Его - мы - отставим, - выдохнул Блейд.
– Надо - обороняться естественными - средствами.
– Что ты имеешь в виду?
– Нож и костер, - он немного сбавил темп.
– Хорошо бы еще и дубину.
Они мчались сквозь багряные заросли до самого вечера, до того сумеречного часа, когда первое солнце, более яркое и золотистое, уже закатилось, а второе, похожее на медный таз, повисло над самыми верхушками травяных стеблей, едва не касаясь пушистых метелок. Тогда Блейд остановился, спустил девушку и сбросил на землю вьюк.
За несколько минут он расчистил своим мачете круглую площадку шириной в пять ярдов, соорудив заодно ложе из травы. Тем временем Миклана, путешественница искушенная и опытная, собирала сухой тростник. Когда второе солнце опустилось и на небесах зажглись яркие звезды, посреди расчищенной полянки уже пылал костер, а на продолговатом блюде, извлеченном из вьюка, дымилось мясо. Эти бифштексы не надо было ни жарить, ни разогревать; крохотные коричневые пилюльки, которые выбрасывал контейнер размером с зажигалку, соприкоснувшись с воздухом, почти мгновенно превращались в ароматное блюдо. Прозрачный шарик из другого контейнера, опущенный во флягу, наполнил ее водой, а зеленоватая маленькая лепешка одарила их кувшином шантайи, любимым вином Микланы. Блейд, наблюдая за этими метаморфозами, только качал головой.
– Сними с меня седло, - сказал он наконец, и Миклана, оторвавшись от приготовления ужина, расстегнула широкую пряжку у него под брюхом. Сбросив попону и седло, Блейд снял наплечник и со вздохом облегчения опустился
Наблюдая за гибкой фигуркой Микланы, суетившейся у огня, Блейд почувствовал знакомое возбуждение. Еще не время, напомнил он себе и спросил:
– Эти таблетки, из которых ты готовишь еду, - зачем они? Мне помнится, что Майк извлекал угощение прямо из воздуха.
Миклана повернулась, подняла блюдо с дымящимся мясом и присела рядом с ним.
– Поешь, милый. Мы с тобой в походе, в опасной экспедиции, и тут все должно быть по-настоящему. Все, кроме одного.
Блейд наколол на сухой стебель кусок посочнее.
– Что ты имеешь в виду?
– Уренов, Дик, наших хранителей-Уренов. То, что ты видел - кувшины, парящие над столом, кресла, возникающие из воздуха, полеты в небесах - все это Урены. Правда, многое мы можем делать и сами... Мне не нужна помощь Урена, чтобы вступить с тобой в мысленный контакт...
– она шаловливо улыбнулась, и Блейд вдруг ощутил привычную щекотку под черепом.
– А телепортация?
– спросил он.
– Это дело Уренов. Понимаешь, они странствуют где-то там, среди звезд и галактик, - девушка неопределенно повела рукой, - но постоянно поддерживают контакт с нами. Для них это небольшая проблема... их ментальные и энергетические ресурсы столь огромны, что трудно даже вообразить.
– Хм-м...
– прожевав кусок мяса, Блейд потянулся к кувшину с вином.
– А твой Урен, девочка?.. Кто он? Или об этом не принято говорить?
– Нет, почему же... Мой Урен - и тот, кто хранит Майка, а также родителей, отца и мать, - наш далекий предок...
– она на мгновение задумалась.
– Если хочешь, наш дед! Он, вероятно, присматривает за сотнями или тысячами своих потомков... я никогда не интересовалась их количеством.
– И ты... ты можешь с ним говорить?
– Говорить? Нет, в привычном смысле - нет. Никто, оставаясь человеком, не может напрямую общаться с Уреном... это все равно, что беседовать с одаренной разумом звездой. Но я чувствую нашу связь... чувствую постоянно его присутствие... тут...
– она коснулась лба.
– Он - направляет? Подсказывает?
– Нет. Кто может направлять человека, кроме его желаний и свободной воли? Предок хранит и выполняет мелкие желания. Ну, например, если ты решишь слетать в город или переместиться с помощью врат куда-нибудь подальше... Но серьезные проблемы ты должен решать сам.
– Какие, например?
– Ну, вроде тех, над которыми бился Лоторм, создавая твое тело... Или, скажем, кого мне избрать отцом своего ребенка...
– она подвинулась поближе к Блейду, и он обнял девушку за плечи.
– Урен - это Урен, милый, а человек - это человек. Мы - разные, хотя в них много от нас, а в нас есть частичка их разума...