Сияющий полдень Уренира (Ричард Блейд - странствие 27)
Шрифт:
Хейдж кончил возиться с настройкой и обернулся; сейчас, сосредоточенным выражением лица и поворотом головы, он до боли напоминал старого Лейтона. Блейд моргнул, и наваждение рассеялось. Нет, разумеется, нет! Там, у пульта гигантского компьютера, находился совсем другой человек, на пять десятилетий моложе, бодрый и энергичный, с блестящими темными глазами. У Лейтона зрачки были желто-золотистые, редкостного янтарного цвета...
– Что-то вы невеселы, Ричард, - Джек Хейдж поднялся и сделал шаг к помосту, на котором стояло
– О чем вы задумались?
– О бренности всего земного. О вечном, мой дорогой!
– Оставьте эти мысли. Лучше вспомните, что мы наконец-то добились своего.
– А именно?
Американец пожал плечами.
– Ну, я имею в виду, что на этот раз вы с гарантией попадете в мир высочайшей культуры... то, о чем мечтал Лейтон... Там будет что взять! Вы возвратитесь с небывалой добычей, Дик. Возможно, вы получите ответ и на свой вопрос - о бренности и вечном... Ха!
– он резко взмахнул рукой.
– Почему бы и нет? Вдруг перед вами раскроется тайна бессмертия?
– А вы хотели бы стать бессмертным, Джек?
Хейдж поднял глаза к потолку, потеребил пуговицу на халате и покачал головой.
– Не знаю, Ричард. Бессмертие, как и вечность, слишком неопределенная категория, не поддающаяся логическому анализу... Но, разумеется, я желал бы жить долго, очень долго - ровно столько, сколько мне захочется. А потом, потом... потом либо исчезнуть, либо стать чем-то большим, чем человек.
– Богом?
– Фи! Это так скучно! Будь моя воля, я бы через много-много лет пожелал превратиться в чистый разум... в нечто, не связанное этой жалкой плотью, в могучее и свободное существо. И я бы странствовал среди галактик и звезд, изучая устройство Мироздания, опускался на планеты, проникал в разумы их обитателей, чтобы на краткий миг вкусить от их жизни...
– А затем? Когда вам все это надоест?
По губам Хейджа скользнула улыбка.
– Я же сказал, что не знаю. Дик. В этом-то и заключается неопределенность бессмертия и вечности! После каждого "затем" следует новое "потом", и так - без конца. Человеку это не осмыслить, не понять. Но, быть может, те создания, среди которых вы скоро окажетесь, разобрались с этим вопросом?
Он вернулся к пульту и положил ладонь на большой красный рубильник.
– Я надеюсь, что так, - произнес Блейд.
– Но должен вас разочаровать: скорее всего, их ответы на подобные вопросы покажутся нам непонятными.
– Что ж, это тоже полезная информация. Я полагаю, земное человечество еще слишком молодо, и то, что непонятно сегодня, станет ясным завтра... Не тревожьтесь на этот счет, Дик! Возможно, вы не сумеете осмыслить всех мудрых истин суперцивилизации, но в одном я уверен совершенно точно: вы попадете в прелестное местечко!
Рубильник опустился, и Ричард Блейд взмыл в небеса.
* * *
– Какое прелестное местечко!
Миклана, ухватившись
Местечко и в самом деле было прелестным. Маленькое озерцо среди трех холмов, чистое и прозрачное, как слеза; оно казалось хрустальным глазом, глядевшим в небесную синеву. Оба солнца еще стояли высоко, и до вечера можно было бы одолеть не меньше сорока миль, но тихое уединенное озеро и песчаный пляж неудержимо влекли путников; после жаркого дня оба жаждали искупаться. Кроме того, Миклана собиралась привести в порядок шкуру Блейда - с помощью щетки, напоминавшей лошадиную скребницу.
– Остановимся тут на ночлег?
– Да, пожалуй...
Девушка соскользнула в траву и бросилась к воде, на ходу стаскивая свой комбинезончик.
– Эй!
– окрикнул ее Блейд.
– Сначала надо бы позаботиться о своем животном!
Она вернулась - уже нагая, с распущенными волосами, улыбаясь во весь рот.
– Ах, бедный мой зверь!
– Быстрые пальцы нашарили пряжку под конским брюхом.
– Бедный мой зверь!
– Седло и вьюк полетели в траву.
– Ты совершенно прав! И сейчас я тебя искупаю!
– Из вьюка на свет Божий появилась щетка.
Блейд сбросил пояс и наплечник, оставив, однако, перевязь с ножом. Еще у него были три копья с острыми обсидиановыми лезвиями - грозное оружие, если учитывать невероятную мощь, которой одарил его Лоторм. Шагнув в воду, странник воткнул их в песок - так, чтобы до дротиков было легко дотянуться.
Он сделал еще три шага, и прохладная вода сомкнулась над его крупом. Миклана нырнула следом; затем он почувствовал прикосновение жесткой скребницы и вздрогнул от удовольствия. Нет, что ни говори, в лошадиной жизни имелись свои прелести!
Девушка усердно терла его бок.
– Иногда я жалею, что не превратилась в самку эстара, - заметила она.
– Наверно, ты испытываешь массу новых ощущений, милый?
– Ты мне нравишься такой, какая есть, - протянув руку, Блейд погладил ее по плечу.
– Что же касается ощущений, то они... хм-м... довольно приятны... Очень приятны, должен сказать!
Миклана, хихикнув, скользнула вниз, ему под брюхо, и вынырнула с другой стороны.
– Наверно, ты испытываешь удивительное чувство... Впервые сменить облик! Ведь в твоем мире такое невозможно, да?
– Я много странствовал и побывал в разных мирах, как ты знаешь.
– Знаю. Но ты мне почему-то не рассказывал о них...
– Щетка прошлась по хребту Блейда, и он громко фыркнул - словно настоящий жеребец. Значит, тебе уже приходилось менять тело?
– Ну, не совсем...
– Он вспомнил Берглион и милую колдунью Аквию, наградившую его медвежьей шкурой.
– Однажды я попал в ледяной мир совершенно голым, представляешь... Там можно было распроститься с жизнью во мгновение ока, но мне сказочно повезло...