Скачок. Психология духовного пробуждения
Шрифт:
В некотором смысле Лоренс представляет собой даже более отчетливый пример пробужденности, чем Уитмен, потому что его жизнь очень хорошо и подробно описана. Хотя при жизни он не пользовался особым признанием среди читателей (равно как среди литературных критиков и других писателей), однако популярность Лоренса необычайно возросла в 1950 – 1960-е годы. Он стал одним из самых популярных авторов ХХ века, сделавшись объектом самого пристального внимания со стороны многочисленных биографов и критиков.
Как и в случае Уитмена, вполне очевидно, что его пробуждение не было спровоцировано каким-то конкретным событием и не происходило постепенно в результате выполнения каких-либо духовных практик или следования определенной традиции. В зрелом возрасте Лоренс заинтересовался восточными философскими учениями. Особенно его привлекала индуистская духовная традиция –
47
In Zang, 2011, p. xix.
Лоренс начал публиковать стихи, рассказы и романы, когда ему было немного за двадцать. И с самого начала в его работах четко прослеживалось обостренная осознанность и сильнейшее чувство связи с миром природы, включая животных. Многие друзья Лоренса изумлялись его необычайной внимательности и чувствительности – порой им казалось, что он вообще принадлежит к какому-то другому биологическому виду. Его друг, литературный критик Джон Миддлтон Марри, говорил, что у Лоренса было «шестое чувство». Писатель Олдос Хаксли, близко друживший с Лоренсом, рассказывал, что тот был словно человеком «иного порядка, более восприимчивым, более осознающим, более остро чувствующим, чем самые одаренные из обыкновенных людей… он обитал в иной вселенной, чем обычные люди, – в неком более ярком и насыщенном мире» [48] .
48
Huxley, 1962, p. 1256.
Лоренс умер в возрасте 44 лет, но оставил удивительно большое литературное наследие. Он написал 45 книг в самых разнообразных жанрах – художественная литература, путевые заметки, психология, философия, литературная критика. Кроме того, он занимался живописью – написал сотни полотен. (К сожалению, единственная его прижизненная выставка в 1929 году в Лондоне была закрыта полицией из-за того, что его картины якобы непристойны.) Но, конечно, публике он известен прежде всего своими романами, особенно «Радугой» и «Влюбленными женщинами», которые принадлежат к числу самых прекрасных произведений английской литературы. Однако наиболее отчетливо пробужденное мировосприятие Лоренса проявляется в его стихах.
В своих стихах Лоренс часто использует слово «бог», однако же его представления о боге имеют мало общего с богом-личностью западной религиозной традиции, который является олицетворением фигуры отца. Его бог – Брахман, духовная сила, пронизывающая всю вселенную. Для него весь мир божествен и наполнен ярчайшим сиянием духа. «Я все время вижу богов», – пишет он в своем стихотворении «Имена богов», и далее отмечает, что даже в фигуре жнеца на пшеничном поле ему видится «раскачивающееся тело бога» [49] . В другом стихотворении он пишет:
49
Lawrence, 1994, p. 651.
Лоренс ощущал эту духовную силу везде вокруг себя, а также внутри – это «присутствие, которое делает воздух столь тихим и ласковым ко мне» и которое «нежно прикасается к моей груди и к самому сердцу» [51] . Он знал, что единственное подлинное жизненное
50
Ibid., p. 578.
51
Ibid., p. 652.
52
Ibid., p. 700.
Поскольку Лоренс видел, что мир пронизан духовной энергией, для него не существовало такого понятия, как неодушевленная материя. Все вещи – даже камни, облака и звезды – живы и разумны. Подобно Уитмену, Лоренс был свободен от ощущения отделенности от мира, столь характерного для нашего привычного состояния сна. Это означает, что он обладал способностью «проникать» в сущность других существ (включая и людей) и ощущать мир, как ощущают его они. В этом одна из поразительнейших черт его произведений – то, насколько убедительно он умел описывать внутреннюю жизнь не только людей, но и животных. Временами это ощущение связи и сопереживания оказывалось настолько острым, как будто Лоренс действительно превратился в другое существо. Хаксли писал: «Казалось, что он знает из собственного опыта, каково быть деревом, или маргариткой, или накатывающейся на берег волной, или даже загадочной луной» [53] .
53
Huxley, 1962, p. 1265.
Одна из важных черт естественной пробужденности – и пробужденного состояния вообще – состоит в том, что это состояние не статично. Иными словами, мы не можем сказать, что состояние пробужденности однажды приходит, а затем сохраняет одну и ту же форму в течение всей жизни. Пробужденность развивается. Она может становиться глубже и интенсивнее. Какие-то характеристики этого состояния могут проявляться и вызревать, в то время как другие утрачивают яркость и значимость. Пробуждение – не завершение путешествия, а новое путешествие. Ты словно бы въезжаешь на другую дорогу – на дорогу более высокого уровня, я бы сказал. Это другая дорога, и с нее открываются другие ландшафты – но путешествие продолжается, движение продолжается, развитие продолжается.
По-видимому, это верно и в отношении Д. Г. Лоренса. Хотя он всегда был пробужден от природы, пробужденность эта со временем делалась все более яркой – особенно в последние годы его жизни. В книге «Прочь из тьмы» я высказал предположение, что причина этого – в близком знакомстве со смертью. Почти с самого рождения у Лоренса было весьма слабое здоровье, а в зрелом возрасте он не менее трех раз оказывался на пороге смерти – впервые, когда в 26-летнем возрасте у него была пневмония, затем в 1919 году он заболел испанкой (эпидемия, разразившаяся вскоре после Первой мировой войны и унесшая жизни миллионов людей), и в 1925 году, когда во время пребывания в Мексике он подхватил малярию, тиф и снова пневмонию. К тому же на тот момент он был уже серьезно болен туберкулезом, который и убил его пять лет спустя. Однако именно в этот завершающий период жизни – когда Лоренс фактически медленно умирал – его пробужденность набрала особую силу и яркость, что отражено в необычайно глубоких духовных стихотворениях, которые он написал в те годы (они были опубликованы уже после его смерти в сборнике «Последние стихи»).