Скачок. Психология духовного пробуждения
Шрифт:
Если мы сравним описания отдельных характеристик этих понятий, то обнаружим очень много общего, только некоторые акценты будут немного смещены. И нам следует обратить на это особое внимание, поскольку сам тот факт, что одни и те же темы появляются в различных традициях, указывает на то, что они представляют собой ключевые характеристики пробужденности как таковой, в том виде, в каком она существует вне любых интерпретаций. Вернемся к метафоре ландшафта: если при описании некоего озера с любого ракурса наблюдения встречаются одни и те же черты, нам следует предположить, что эти особенности действительно являются отличительными или определяющими для этого водоема. Например, если только один наблюдатель назовет некую гору пурпурной, у нас есть основания сомневаться в его словах. Но если ее называют пурпурной все наблюдатели, тогда мы склонны верить.
Итак, каковы «ключевые» характеристики состояния пробужденности
По-видимому, важнейший момент – и мы уже о нем упоминали – это единение. Пробужденность – это состояние, в котором мы преодолеваем отделенность от мира, обретая связь и единство с ним. А важнее всего то, что пробужденность означает связь с духовной сущностью вселенной, как бы мы ее ни называли – Брахман, Дао или Бог. И еще она означает связь с самой глубокой и сокровенной частью нас самих, ибо сущность вселенной идентична нашей собственной сущности.
Самой серьезной помехой для налаживания этой связи является наше могучее эго со всеми его желаниями, амбициями и привязанностями. Его хорошо укрепленные границы создают ощущение, что мы замкнуты в пределах нашего умственного пространства и отделены от мира. Поэтому нам необходимо ослабить это наше «я», расшатать его прочные границы, чтобы получить возможность преодолеть свою отделенность и соединиться с Духом. (Традиции описывают этот процесс как укрощение «я» или упразднение «я».) Наши представления о том, что на самом деле важно и кем мы в действительности являемся, должны сместиться с нашего нынешнего индивидуального «я» и переориентироваться на более широкие и глубокие пространства бытия.
Вторая характеристика пробужденности, на которую обращают внимание все традиции, – внутренняя непоколебимость и тишина. Ум пробужденного индивидуума не занят постоянной болтовней, не втянут в водоворот бурных эмоций и желаний. Он совершенно безмятежен внутри – его сознание чисто и спокойно, как горное озеро. И практически все традиции сходятся в том, что развитие внутренней безмятежности – важнейшая составляющая процесса пробуждения. Иными словами, если вы хотите «проснуться», вам нужно научиться замедлять и успокаивать свой ум, чтобы оставить позади все те слои мыслей и эмоций, которые, словно облака, затмевают ваше сознание. Это одна из причин, почему так важно регулярно заниматься медитацией.
В процессе медитации мы получаем возможность вступить в контакт с более глубокими и просторными уровнями своего существа за пределами мыслей. Майстер Экхарт говорит о «внутренней буре из мыслей», которая обычно терзает наши умы, и заключает: «дабы Бог мог молвить слово в нашей душе, душа наша должна пребывать в умиротворении и покое» [20] . Подобным же образом «Майтраяни-упанишада» гласит: «Когда ум безмолвен… он может войти в мир, пребывающий далеко за пределами мира: наивысшее Завершение» [21] .
20
Meister Eckhart, 1996, p. 11.
21
Upanishads, 1990, p. 103.
Третья характеристика пробужденного состояния, упомянутая во всех традициях мира, – самодостаточность и невозмутимость. Это означает, что пробужденный человек мало заботится о мирском успехе или совсем к нему безразличен, его не трогает ни похвала, ни порицание, ни унижение, ему не требуется одобрение других людей. Ему не нужно ничего к себе прибавлять – ни славу, ни статус, ни богатство, – потому что он уже ощущает себя целостным. Вот как об этом говорится в буддийской «Сутре сердца»: «Поскольку они безразличны к личным достижениям и не испытывают ни малейшего стремления себя оправдывать, просветленных мужчин и женщин никто не может унизить или расстроить» [22] . А вот что сообщает о просветленном человеке «Бхагавадгита»: «Одинаков в счастье и несчастье, пребывает в себе и одинаково взирает на ком земли, камень и золото, приятное и неприятное, стойкий, равный к порицанию и похвале» [23] .
22
In van de Weyer, 2000, p. 7.
23
Bhagavad Gita, 1988, p. 68.
Однако
Отчасти из-за того, что его собственные амбиции и желания больше не имеют для него большого значения, такой человек ощущает сильное побуждение служить другим людям, практикуя доброту и щедрость. Об этом духе альтруизма очень точно написал в VII веке буддийский монах Шантидэва: «Я хочу избавить от страдания всех живых существ, помогая каждому из них двигаться к просветлению. Моя забота о благополучии других людей дает мне больше заслуг, чем любые богослужения» [24] .
24
In van de Meyer, 2004, p. 8.
Это сострадательное отношение в конечном счете коренится в осознании того, что Дух присутствует повсюду, так что, в некотором смысле, мы являемся всеми другими людьми. Поэтому, когда страдают другие, страдаем и мы. Иудейский мистик Кордоверо утверждает: «Всякий, кто совершает грех, вредит не только себе, но и той части себя, которая принадлежит другим людям». Поэтому важно любить других, ибо «другие – это ты сам и есть» [25] .
Четвертая общая черта, объединяющая духовные традиции (и непосредственно связанная с первой характеристикой – единством), – это отказ от личной инициативы. Иными словами, пробуждение означает утрату ощущения того, что ты сам управляешь своей жизнью, реализуя собственные амбиции или планы. Вместо этого жизнь твоя делается проявлением чего-то превосходящего – проявлением некой протекающей через тебя высшей силы. Именно в этом суть даосской концепции увэй – бездеятельного действия, – когда мы осознаем, что Дао является нашей природой и все наши действия суть естественные проявления Дао. В монотеистических духовных традициях мистик отказывается от индивидуальной воли, чтобы жить Богом – или чтобы Бог мог жить через него. Например, у каббалистов считается, что нам нужно «возвышать» свою индивидуальную волю до тех пор, пока она не соединится с Эйн Соф – божественным началом, которое одновременно пронизывает собою этот мир и превосходит его. А когда нам удается согласовать свою волю с волей Бога, мы делаемся агентами этой божественной воли. Через нас начинает протекать могучая энергия трансформации, и мы способны исцелять ею мир.
25
In Spenser, 1963, p. 200.
В завершение вкратце обозначу еще две явные – и в каком-то смысле очевидные – характеристики. Одна из них состоит в том, что пробуждение дает нам более отчетливое и целостное осознание реальности. Мир, как мы воспринимаем его в обычном состоянии сознания, представляет собой лишь ограниченную тень реальности. Как писал греческий философ Платон, мы словно бы сидим в пещере, спиной к выходу из нее, глядя на тени, пробегающие по стене перед нами, тогда как жизнь реального мира проходит позади. В реальности мир вовсе не постыл и бессмыслен – он сияет смыслом и гармонией. Говоря в терминах индийской веданты, иллюзия майи спадает и вместо фальшивого мира двойственности и разделенности нам является мир единства. Либо же, обращаясь к словам суфийского мистика Аль-Газали, мы постигаем состояние, «которое соотносится с нашим бодрствующим сознанием точно так же, как бодрствование соотносится со сном. По сравнению с этим твое бодрствование – только сон!» [26]
26
In Scharfstein, 1973, p. 28.