Скакуны Зеленых Лугов. Книга 4. Союз
Шрифт:
Помпея отвечала:
– Это магические источники силы, способные питать несложные часовые механизмы.
Арон признавался:
– Мне не доводилось пробовать лаверы.
В обоих случаях пегас обещал их удивить:
– Кристаллы питают не только часы… Лаверы вам необходимо попробовать…
На такие шутливые обещания Помпея с Ароном не обращали внимания. Лишь молча кивали.
К одиннадцатому закату троица добралась до границы Леса и Геликонских Гор. Цапля пропала; как решил Арон, отправилась ждать их около Белерофа. Но Помпее
– Не нравится мне этот туман наверху.
– Боишься? – спросила Помпея.
– Что за чушь! – вспылил Грозокрыл, искрясь молниями.
– Спокойно! – Арон теперь часто унимал их. – Не будем предвзято относиться к интуиции. Но и оскорблять друг друга никто ни хотел.
Помпее оставалось дивиться, как у коня хорошо получается пресекать конфликты. А еще Голуборогая ощутила знакомое чувство, словно она не впервой видит такую картину. Арона с Тюром посетили схожие видения.
Так они стояли на подъеме и глядели на тропу, уходящую в густые клубы тумана. Никто не решался пойти первым, даже храбрый Грозокрыл как-то притих.
– Кто сделает первый шаг? – робко спросил Арон.
Помпея молчала. Ей тоже начал не нравиться туман, слишком похожий на старое неприятное воспоминание: душащее, навевающее галлюцинации марево, исходящее от худого мертвого дерева, которое сторожил злобный ящер.
Но вот Тюр вышел вперед. Широко расправив крылья, вспорхнул на горную тропу.
– Вы идете или как? – позвал он так, словно они задумали какую-то шалость.
Арон улыбнулся и начал подниматься, Помпея последовала за ним. Шагая по вымощенной гранитом тропе, единорожка призадумалась: эта дорога была здесь раньше? Она не припомнила, что видела тропу на подъеме, когда они только вышли к границе.
Арон шагал вполне уверенно. Тюр летел над ними, смотрел на дорогу сверху, но не с опаской, а скорее с видом затравленного зверя, который готов порвать всех, кто решит попытаться прервать его жизнь.
Бурогрив скрылся в завесе, а следом Тюр. Помпея некоторое время колебалась, но вдохнув поглубже, вошла в клубы влажного воздуха. Единорожка даже почувствовала на белой гриве и шкуре маленькие капельки росы. Те обдали ее мертвящим холодом, и она чихнула.
Она шла по тропе, дрожа и всматриваясь вверх, надеясь увидеть Арона с Тюром. И увидела. Они стояли недалеко и глядели на что-то. Голуборогая перешла на галоп и, доскакав, тоже заметила это.
Храм!
Точнее нечто, похожее на храм. Огромный, высотой в пять сосен, проем, выдолбленный в скале, и украшенная старинной резьбой арка. Узоры Помпее напомнили глаза, непрерывно следящие за входом, как привратники. Волшебнице показалось, что они действительно смотрят, и они рады. Как паук залетевшей мухе.
Еще больше опаски внушали две статуи, стоящие по бокам от входа. Это были скелеты тигийских быков ростом с немолодую сосну. Они сидели на пьедесталах, склонив головы, а загнутые вперед рога, будто копья, были нацелены на гостей.
Тюр сглотнул.
Помпея
– Ну что… Пошли! – Тюр полетел внутрь.
– Может, не стоит, – предложила Помпея. Вид этого храма не внушал доверия.
– Не думаю, что у нас есть выбор, – ответил Арон, мотнув головой вправо и влево.
Помпея огляделась.
На протяжении всего подъема стояла гора, в которой был выдолблен храм.
– Ее же здесь не должно быть, – Помпея почувствовала себя в ловушке.
– Ну вы идете?! – вскричал Тюр, стоя в широком проеме.
– Выбора у нас нет, – агийвец пошел к арке, Помпея вновь замыкала строй.
Тюр нетерпеливо ждал их. Казалось, что в нем нет ни капли страха перед этим местом.
– Идемте скорей! Чем быстрее вы, трусишки, подойдете, тем скорее кончится ваш страх.
Помпея с Ароном смолчали. В мрачной темноте Помпея зажгла своим рогом свет. Они оказались внутри пещеры с холодными гладким стенами, подобными стенам в Храме Трех Мойр в Елисейском Лесу. Арон с Тюром стояли по бокам и осматривались.
– А у нас за спиной разве не было выхода? – вдруг спросила Помпея.
Они с ужасом обернулись. Арка исчезла, осталась лишь голая стена.
– Чудесно, мы официально в ловушке! – подытожила Помпея шутливо-визжащим голоском.
– Не паникуй, – ответил Тюр.
– Тебе легко говорить!
– Не начинайте снова! – устало прокричал Арон, его нервы тоже трещали по швам.
– Что ж, – вздохнула Помпея. – Как бы то ни было, у нас путь один… Вперед.
Товарищи обернулись, и вновь их храбрость подверглась испытанию. Перед ними появился булыжник, а на нем начерчены слова:
ВАШЕ НАДГРОБИЕ
– Я же говорила, что мне не нравится эта пещера, – съехидничала Помпея.
– Арон, твоя Цапля… – начал Тюр.
– Если она и знала, а она знала, то у нее были причины не рассказывать нам, – по-доброму, зато с напором произнес Бурогрив.
– А у меня будут веские причины ее поджарить! – высказался Тюр. Его голубые глаза так покраснели от ярости.
– Тогда поджарь и меня вместе с ней, – мягко возразил Арон. – И тогда ты с Помпеей лишишься одного члена команды и одного артефакта.
Тюр грозно стиснул зубы. Но вот на лазурной морде появилась улыбка.
– Такую бы храбрость моему отцу, – сказал он.
Голуборогая решила, что пегас слабо верит в спасение. Она сама, если честно, не верит. Странно, у нее появилось знакомое чувство… Она закашлялась.
– Помпея!.. Что с тобой?! – Арон с Тюром вовремя ее подхватили.
Сильные копыта с крыльями поддержали спину единорожки и не дали ей упасть на грубый камень. Прикосновения отрезвили лучше ведра воды.
– Фу! – Помпея резко встала и старательно начала стряхивать с себя якобы пыль. Конь с пегасом смотрели на глупую сцену недоуменно. Помпея, заметив их взгляды, заявила: