Скала эдельвейсов
Шрифт:
– Полина? – окликнула меня уже от дверей Ольга.
Я обернулась.
– Лика единственная из моих близких знала, что со мной происходит, и очень беспокоилась о моем душевном равновесии. Она даже как-то притащила пузырек с капсулами. Сказала, что это просто чудодейственное успокоительное, что стащила его ради меня у матери: ей привозят его из-за границы, у нас не достать ни за какие деньги. Лика очень смешно изображала в лицах, как будет ругаться ее мамаша, обнаружив пропажу таблеток. Мне действительно нужна была помощь, а Лика сказала, что у них нет противопоказаний и принимать можно хоть горстями. Это были совершенно безобидные и просто удивительно действенные капсулы.
– А в тот день? – с замиранием сердца спросила я. – Как вы чувствовали себя в тот день, когда шагнули на дорогу?
– Я не помню, – беспомощно развела она руками. – Я даже не могу сказать, толкнули меня или я шагнула сама. Помню, мне так хотелось спать, что я готова была улечься на первом попавшемся газоне. Но остатки воспитания заставляли меня идти домой, вот я и шла, хотя никак не могла найти свой дом.
– Эти капсулы, они у вас еще остались?
– Мама говорит, что после происшествия их забрала Лика. Сказала, что ее мама очень ругается, а мне они больше не понадобятся.
– Жаль, – чертыхнулась я. – Нет, ну до чего же наглая девица!
– Пузырек хранился у меня дома, он был довольно большим и занимал много места в сумочке, – продолжала, словно не слыша меня, Ольга, – поэтому я отсыпала нужное мне на день количество в баночку из-под валерьянки и все время носила с собой. Завтра я попрошу маму принести сумочку.
– Вы умница, Оля, теперь я вижу, что у вас все будет хорошо! – совершенно искренне сказала я.
Период заблуждений и нравственных метаний этой девушки сменялся периодом определенности и принятия решений. И эта Ольга нравилась мне гораздо больше той рафинированной, создающей впечатление истеричности барышни, обладающей мощным талантом и слабым характером.
На следующий день она действительно передала мне пузырек с яркими красно-белыми капсулами. Интересно, каковы будут мои действия, если это действительно слабое успокоительное? Я отдала капсулы на экспертизу и стала ждать результат. Бутылка ликера сверх официальной оплаты сотворила чудеса, и уже вечером у меня было заключение: лекарство действительно оказалось импортным и действительно не имело хождения по России потому, что год назад было запрещено Минздравом и изъято у частных распространителей. В Россию оно поставлялось из Китая, позиционировалось как средство для снижения веса. В состав каждой капсулы входило сильнодействующее вещество, блокирующее чувство голода и одновременно подавляющее все остальные чувства и эмоции. При употреблении всего одной капсулы в день у человека резко снижалось артериальное давление, наступала непреодолимая сонливость, возникала апатия, вялость, подавленность, слабость, полное отсутствие работоспособности и концентрации внимания, тошнота, состояние тревожности, панические атаки. Могло появиться головокружение, дезориентация, потеря равновесия.
– Я, конечно, не могу запретить вам употреблять эти таблетки, – уже на словах сказала мне лаборантка, – но хочу предупредить: я лично столкнулась с этой гадостью, очень хотелось похудеть, вот и купилась. Уже на третий день еле до работы добрела, дорогу переходила полчаса, никак не могла сосредоточиться и вспомнить, на какой: зеленый или красный сигнал можно идти. Даже смешно стало, спасибо, добрые люди помогли.
– А если больше одной капсулы в день принимать, быстро похудеешь? – продолжала я
– Девушка, вы и так худенькая, – с жалостью глядя на меня, ответила лаборантка. – В одной такой капсуле количество сильнодействующего психотропного вещества превышает максимально-допустимую дозу в сорок раз, да вы и трех дней в адекватном состоянии не проходите, просто падать начнете на улицах и окружающих не узнавать. И, кстати, дайте-ка нам адресок распространителя этой гадости, у нас милиция требует. За это дело до семи лет лишения свободы грозит, так что или давайте добровольно, или я ваши данные в милицию сообщу.
Кажется, она рассердилась. Я, не раздумывая, дала ей адрес Ликиной мамаши, поблагодарила за помощь и быстренько, пока лаборантка действительно не вздумала вязать меня и тащить в милицию, ретировалась.
Скорее всего эти таблетки действительно пыталась принимать мама Лики – дама она пышная, в ресторане отчаянно считала калории, нет ничего удивительного в том, что для снижения веса она прибегала к специальным препаратам и заказывала их у всяких проходимцев – многие сильные мира сего не избежали этой участи. Так как последствия от употребления капсул были чересчур тяжелыми, она, вероятнее всего, отказалась от них, пожаловалась дочери на симптомы и убрала отраву до лучших времен. Лика запомнила симптоматику действия капсул и, для того, чтобы окончательно подавить волю подруги к сопротивлению бедам, свалившимся на нее, посоветовала ей принимать эти таблетки в неограниченном количестве.
Скорее всего Олю никто не толкал с тротуара на проезжую часть, она просто не понимала, куда идет, что делает и что происходит вокруг нее. Ей очень хотелось спать, дезориентация в пространстве была полная, возможно, она просто потеряла сознание в неудачное время и в неудачном месте. Наверное, так и было, но обвинение в покушении на убийство предъявить некому.
– Оля, вы должны подать заявление на Лику в милицию. Она целенаправленно травила вас, прикидываясь добрым самаритянином. Сколько этих капсул в день вы глотали?
– Как только меня начинало трясти, а трясло меня практически постоянно.
– И все же?
– Ну, штук пять-семь, иногда больше.
– Вы понимаете, что она пичкала вас наркотиком? Если бы вы не попали под машину и не пролежали в коме почти месяц, вы вообще стали бы наркоманкой! Хорошо, за это время организм очистился, а если бы нет? Вы понимаете, что такое наркотическая зависимость?
– Я не буду подавать никакого заявления. Лика достаточно наказана.
– Это вам так кажется. Для нее все, что произошло за последнее время, уже не имеет никакого значения. Отец разорен, с карьерой певицы покончено навсегда, фамилия их в городе теперь вызывает лишь злорадные усмешки, мужчина, которого она пыталась завоевать, смотрит на нее, как на раздавленную крысу – с отвращением и жалостью. А самое главное, соперница – на коне. Другая давно бы ушла в монастырь, а эта только румянее становится. Месяц исправительных работ на плантации мог бы сломить самую сильную волю, а Лике – все нипочем.
– Вы просто не знаете Лику, – упрямо повторила Ольга. – Для нее самое страшное наказание – забвение. Она всегда старалась быть в центре внимания, и даже сейчас, когда о них весь город говорит гадости, она по-своему счастлива. Скоро о них поговорят и забудут, а представляете, сколько разговоров пойдет по городу, если Лику посадят? Она как-то говорила мне, что мечтает о славе княжны Таракановой. Только до княжны ей далеко, но и слава простой уголовницы ее вполне устроит.
– Ты так считаешь? – задумалась я.