Скала
Шрифт:
Что-то звонко ударилось о бетонный пол. Справа. Я замерла, как вкопанная, направив арматуру в нужную сторону. Дыхание застыло на полувдохе. Глаза широко распахнуты, как будто из них сейчас вырвутся два луча света и обнаружат источник шума.
Шаги. Медленные, приглушённые. Кто-то ступал очень осторожно, только происходило это не в моём направлении. Скорее всего, этот кто-то движется к тому же выходу, что и я.
Спокойно. Пусть уходит. Я не спешу. Запаса воздуха ещё хватит на какое-то время, прежде чем я вдохну полной грудью, или
И снова тихо. Чёрт. Мне это совсем не нравится.
Со звонким металлическим звуком что-то покатилось по полу и врезалось в ноги. Пустая жестяная банка превратилась в лепёшку под тяжестью моего ботинка.
Вдох.
— Я не играю в игры для дебилов! — воскликнула я в темноту. — У меня оружие и если не хочешь башки лишиться, считаю до трёх и слышу твои отдаляющиеся шаги. И шансы увеличатся, если ты сделаешь это бегом!
Собственное эхо и тишина… Это плохо. Обычный бродяга при упоминании об оружие уже бы мчался отсюда со всех ног. Только если там не толпа бродяг. А я только что дала понять, что корме оружия больше никто не составляет мне компанию.
И я побежала. Врезаясь всем телом в груды мусора, подсказываясь и с трудом удерживая равновесие. Лёгкие горели огнём. Каждая косточка в избитом теле отзывалась острой болью. Топот ног за спиной был лучшим стимулом бежать и не останавливаться. В голове завывала сирена, по вискам лупили отбойные молотки, так что у меня совсем не было возможности определить количество преследователей. Все силы уходили на контролирование собственных ног — очередное подскальзывание могло закончиться плачевными последствиями.
Яркий свет с улицы ударил в глаза, вынудив сощуриться. Выбравшись на поверхность, я позволила себе обернуться. Никого. Никто не преследовал меня.
Сейчас нельзя останавливаться. И я бежала дальше.
Может там и не было никого?.. Может у меня с головой не в порядке, и никто не посылал жестяную банку к моим ногами?..
Кажется, я схожу с ума…
Прильнув спиной к разрушенному зданию одноэтажного строительного магазина, я сползла на снег. Резервы моего организма растрачивались быстрее, чем я это предвидела. А предвидела я самые сложные ситуации.
Тридцать секунд на то, чтобы отдышаться. Тридцать секунд, чтобы собрать остатки сил в одном месте, в центре управления — в голове. Я могу управлять своим телом, могу использовать боль во благо. Как источник энергии, как рычаг включающий комбо-режим. Я могу это. Я умею это.
У меня не было тридцати секунд.
Патруль из шести головорезов быстрым шагом двигался по соседней улице. У меня даже не осталось времени, чтобы рассмотреть к какой банде они принадлежат. Сейчас никто не упустит из виду избитую полуобнажённую девушку с меткой на руке. Пришлось дальше растрачивать резервы организма и сломя голову мчаться в противоположную от патруля сторону, молясь, чтобы они не успели меня заметить.
Склад Бетховена удалось отыскать далеко не с первой попытки. Несколько раз пришлось останавливаться
Амбарный замок на покрытой ржавчиной двери, был верным сигналом к тому, что в этом перекошенном гараже скрывают нечто ценное. Например, кучу барахла на продажу. Можно попробовать выломать его арматурой, до тех пор пока патруль не свернул на эту улицу. Уверена, у меня бы быстро получилось это сделать, если б только не ледяное дуло пистолета уткнувшегося мне в затылок.
Глава 29
— Так-так… Кто это у нас тут попался? — Мужской ехидный голосок, сопровождающийся приглушённым лающим смехом. — Что за наряд, малышка? С тебя-то и поиметь нечего… одни лохмотья. Придётся поиметь тебя.
Я подняла руки ладонями вверх.
Дуло пистолета сильнее вдавилось мне в голову.
— Очень сомневаюсь в этом, приятель. Смотри, чтобы игрушка, которую я тебе подарила, не оказалась в твоей заднице, пока будешь пытаться.
Бетховен опустил пистолет, и я повернулась к нему лицом, выдавливая из себя слабую улыбку.
И без того огромные глаза торговца напоминали два идеально круглых зелёных озера. Зрачки, как заведённые бегали из стороны в сторону. Лоб настолько сильно прорезали морщины, что это накидывало ему лет десять. Ну и конечно — неизменный залатанный плащ, под которым наверняка припрятана куча товара для продажи на фестивале.
— Вдох, — посоветовала я, и грудь Бетховена резко поднялась.
— Мать моя святая была женщина… — слабым голоском протянул он и принялся креститься. — Я сдох и не заметил?.. Это ворота ада? Ты пришла меня встретить?
— Это ворота твоего склада. А в ад тебя проведёт патруль, если мы не уберёмся с улицы.
Бетховен не двигался с места, его лицо приобретало серый оттенок. Он вполне бы сошёл за мертвеца, если бы вдруг решил таким прикинуться.
— К-как… как… ты ведь трупом должна быть… Где ты… Как ты… Да чтоб я сдох!!! Кто ты, мать твою, такая?!
Острая боль пронзила область грудной клетки, и я с трудом удержала себя от позыва согнуться пополам. Уверена, с лица страданий стереть не получилось.
— Слушай, я бы с радостью продолжила наш разговор на свежем воздухе. Полезно для здоровья и всё такое… Но угадай, кого в данный момент разыскивает вся Скверна?..
— Что?! Что-что?! Чёрт… Чёрт! Чёрт! — Бетховен засуетился.
— Может, пригласишь меня уже войти?
Амбарный замок с лязгом открылся. В нос ударил затхлый запах старья. Вслед за торговцем я вскочила внутрь, напоследок, краем глаза заметив, как за углом соседнего гаража скрылась чья-то тёмная фигура.
Опять галлюцинации? Обычный бродяга? Патруль? Или за мной кто-то следит?