Скала

Филон Елена

Не очень аккуратно переступив через кучу хлама… простите — товара, на полу, я сползла вниз по ледяной стене гаража. И даже не знаю что меня сейчас больше беспокоило: травмы полученные на площади, то что я до чёртиков замёрзла, или отсутствие Чейза…

В тесном помещении царил полумрак. Бетховен включил фонарик и направил луч мне в лицо.

Он был недоволен и зол. В принципе, на восторженный приём я и не рассчитывала.

— Чего припёрлась?! — заскрежетал он сквозь стиснутые зубы.

Я упёрлась затылком в стену, концертируя всё внимание на

самом главном — не отключиться. Потёрла закоченевшие руки, разгоняя кровь и медленно выдохнула, выпустив изо рта густое облако пара.

— Фонарик убери.

Бетховен направил луч света в потолок; тонкие ниточки паутины разбросали по стенам мрачные тени. Надеюсь, здесь хотя бы крыс нет.

— Чего тебе?! — не скрывая возмущения, повторил Бетховен; пистолет всё ещё находился в крепко сжатой руке.

Я перевела взгляд на его призрачно-белое лицо:

— Ты ведь сам меня приглашал.

— Не помню такого!

— Думал, сдохну?

— Был уверен!

Я мрачно усмехнулась, что тут же отозвалось болью в рёбрах:

— Мне нужна одежда и оружие.

— Выход там! — повысил голос Бетховен, указав дулом пистолета на дверь, сквозь щели которой пробивался яркий свет с улицы.

Я запустила руку во внутренний карман крутки и вытащила оттуда целёхонький Rolex. Неспроста эти часы стоили огромных денег, раз на стекле и трещинки не осталось, после того как на мне потопталось стадо неандертальцев.

— Оплата. — Я протянула часы торговцу.

Тот нерешительно приблизившись, направил луч света на реликвию Нового мира.

— Рабочие? — Голосом успешного предпринимателя, поинтересовался Бетховен, скептически вздёрнув правую бровь.

— Проверь.

С часами он возился минимум пять минут и за это короткое время, его настроение успело подскочить до небес и повиснуть на разноцветной радуге счастья.

— Чёрт! Да ты просто нечто!

— Теперь ты рад мне?

— Ох, девочка, ты не представляешь как!

— Тёплая одежда и оружие.

Я скривилась от боли, с силой закусив нижнюю губу, чтобы не застонать. Зря я позволила телу расслабиться, даже подняться на ноги теперь станет существенной проблемой.

— Нехило тебя приложили, да? — Луч фонарика снова слепил глаза.

Я запустила в Бетховена первым, что попалось под руку. Кажется, это был кроссовок.

— Эй, в гостях себя так не ведут! — заворчал он и принялся рыться в коробках в дальнем углу склада.

Тёмные брюки, выцветшая на солнце толстовка мышиного цвета, тонкая спортивная куртка и высокие ботинки военного образца.

— Ботинки стоят как три таких Rolexa, — прокомментировал торговец, взглядом престарелого любовника таращась на часы на своём запястье.

— Могу предложить поцеловать меня в зад.

— Эй, а я ведь могу и согласиться!

Я пригвоздила его взглядом, от чего лицо торговца вновь заплыло недовольством. Огромные глаза на бледном лице сверкали в нетерпении: «Передавайся и проваливай уже»!

— Слушай, — он сделал шаг в мою сторону, — мне плевать, кто ты, к чёртову дьяволу такая, что

от тебя нужно Скверне, зачем тебе понадобилось возвращаться после того как из-за тебя перевернули весь город и какого такого хрена ты вообще до сих пор дышишь. Я даже убью в себе любопытство поинтересоваться, где теперь покоится байк, из-за которого я и сам чуть не сдох! Но послушай, девочка, как там тебя?.. Я даже не помню твоего имени! Мне проблемы не нужны, я ещё жить хочу! У меня может сегодня самый успешный день по всем прогнозам нарисовался! Видела сколько уродцев понаехало?.. Сегодня праздник для моей мини-лавочки, так что давай, переодевай своё барахлишко и вали отсюда, пока твои дружочки из Скверны не перевернули и мой склад к чертям собачьим!

Я терпеливо выдержала паузу. Не люблю длинные и, особенно, бессмысленные речи. Стоит мне захотеть, и даже пистолет в руке Бетховена не помешает обмотать его шею вон тем проводом от клавиатуры и получить оружие без лишних разговоров, да ещё и часы вернуть обратно. Почти уверена — Чейз бы так и поступил, когда на кону стоит так много… Но не я.

Слишком сильно я позволила оттаять своему сердцу.

— Не хочешь вернуть пистолет обратно? — Я пристально вгляделась в лицо торговца, максимально давая понять, что лучше бы ему согласиться добровольно.

Тот издал нервный смешок, переминаясь с ноги на ногу, как нетрепливый подросток, получивший карманные деньги, а все супермаркеты ещё закрыты. Взгляд блуждал из одного угла в другой, словно он одной силой мысли способен проделать в стене дыру, способную засосать меня как в трубу пылесоса.

Ответить он не успел. Снаружи раздались шаги. Я подпрыгнула с пола, выронив одежду, и через долю секунды оказалась рядом с Бетховеном. Рядом с пистолетом.

— Тихо, — одними губами произнесла я, отвечая на панический взгляд торговца. — Дай мне пистолет.

Тот рьяно замотал головой.

Чёрт. Вот идиот. Я бы с радостью забрала оружие сама, если бы это не произвело кучу ненужного шума.

Дрожащими руками Бетховен направил дуло в сторону двери. В тот же миг по её металлической поверхности раздался тихий стук.

Сердце трижды подпрыгнуло в груди. Это может быть Чейз!

Это может быть патруль. Это могут быть клиенты Бетховена. Это может быть тот, кто следил за мной, если конечно он не плод моего пошатнувшегося воображения.

В дверь снова постучали. Скрип ботинок по снегу: посетитель топтался на месте. Чейз не идиот, он бы не позволил себе лишнего шума.

— К тебе никто не должен прийти? — едва слышно прошептала я.

Помедлив, Бетховен лишь пожал плечами.

— Иди проверь. — Я толкнула его в спину.

— С башкой не дружишь?!

Ещё один стук.

Это какой-то бред. Патруль не стал бы церемониться. Чейз не стал бы шуметь.

Это клиенты Бетховена, или…

Тихое шипение в дверную щель:

— Эй, ципа, ты там?..

Глава 30

У Брея был автомат. Автоматы — есть только у Скверны.