Скала
Шрифт:
Снег обжёг ладони и, перевалившись на спину, я вздохнула полной грудь, всё ещё продолжая давиться кашлем.
Это конец. Игра закончена.
Улыбка была не к месту, но я не могла перестать улыбаться.
Вот он — момент, к которому мы шли. Он был неизбежен. И только такие глупцы как мы продолжали бессмысленно тянуть время. А время слишком беспощадно, чтобы позволять играть с собою долго. Его не обыграть.
Мы обыграли сами себя.
Несколько рук одновременно подхватили меня с земли и поставили на ноги.
С десяток головорезов Скверны явилось за меченой девкой, которую никто из них ни во что не ставил. Какой стыд.
Я должна гордиться собой.
Хотя бы напоследок.
Идиоты.
Слабаки.
Призраки…
Я имела право на эту улыбку! Последнюю в своей жизни…
Выстрел. И чёрное облако птиц над головой взорвалось новыми криками. Скверна избавляется от лишних в гараже.
Ещё один выстрел и возмущение птиц усилилось. Мы тревожили их. А скоро они потревожат всех жителей Скалы.
— Свяжи ей руки!
— Связал уже, отвали!
Меня с силой толкнули в спину. Резиновые ноги оказались слишком слабыми, и я упала лицом в землю, ощутив прилив острой боли в области носа.
Боль, делает нас сильнее — мантра убийцы, моё заклинание.
Слёзы — удел слабых, учил маленькую девочку бывший предводитель Скверны.
Слёзы — способны оживить давно мёртвое сердце — к этому, я пришла сама.
Сердце — это то, что я отдала Чейзу и никогда об этом не пожалею.
Грубые пальцы впились мне в волосы и, резко потянув вверх, заставили подняться на ноги.
Смех. Хлопки по спине. Мерзкие ухмылки.
— Заканчивайте с этим! Леон ждёт. Ведите эту грязную шлюху к нему.
Двое головорезов по бокам потащили меня по снегу. Я не могла заставить себя двигаться. Мир уплывал и тянул меня за собой. Глаза закрывались, белое в сознании сменялось чёрным.
Высокая широкоплечая фигура возникла рядом с соседним гаражом, но головорезы были настолько увлечены обсуждением поимки века в виде изнеможённой покалеченной девчонки, что не замечали этого человека.
Кристоф смотрел на меня несколько долгих секунд, суровым, немного печальным взглядом: «Просто выполни приказ Дакира. Сделай то, что должна» — говорили его глаза.
А потом я моргнула, и Кристофа не оказалось на месте. Мой преследователь исчез так же быстро, как появился. Так же быстро, как навёл на мой след Скверну… Вот он — лучший боец Дакира. Единственный, кто не отступил от плана. Единственный, кто вопреки всему доведёт его до конца.
Не бойтесь тех, кто идёт перед вами.
Бойтесь тех, кто держится в тени.
Глава 32
Чёрная
Плачь. Смейся.
Плач и смейся.
Это не мои слёзы. Это не мой смех.
Я слышу, как она смеётся надо мной.
Судьба.
Сука.
Это она — дыра, которая меня засасывает.
Плач… кто может меня оплакивать?..
Голос в голове:
«Сэйен»…
Нет, это какой-то бред.
«Сэйен»…
Уходи! Пошла вон из моей головы!!!
«Проснись, доченька»…
Глоток воздуха, как удар кувалды по груди.
Крик.
Крик принадлежит мне.
— Спокойно, Джей. Тише. Тише…
Тело трясёт. Мне холодно. Мне дико холодно.
Плачь. Смех.
«Проснись, доченька»…
Чушь…
Чушь! Чушь! ЧУШЬ!
Я давно забыла этого голос!
— Джей! Ты слышишь?!
Роксана?
Бледное лицо, засохшая кровь, множество гематом и слабая паническая улыбка.
Я её напугала.
Молчать! Я должна замолчать!
Роксана коснулась моих волос. Я отшвырнула от себя её руку и поползла. Не знаю, куда. Просто поползла. Мне надо сбежать… Сейчас же. От голосов в голове. От смеха. От плача. От собственного крика.
Под ладонями что-то хрустело и причиняло боль. Но я ползла, пока не натянулась цепь, связывающая мою лодыжку с поржавевшими перилами лестницы. Я дёргала ногами и рвала её на себя, пока на оголённой коже не проступила кровь. С меня сняли ботинки.
— ДЖЕЙ! — Хлопок и правая щека запылала огнём.
Я смолкла.
— Что с тобой?! — шептала Роксана, но больше это походило на панический утробный крик.
— Что с тобой?! — повторила она и осела на пол рядом со мной. Теперь я видела, насколько сильно она напугана. И насколько сильно её избили.
Не время над этим думать. Время что-то делать.
Винтовая лестница забитая хламом, досками, слоем пыли и штукатурки. Кафельный пол — грязная, чёрно-белая шахматная доска. Высокий потолок тусклого серого цвета, весь в трещинах, готовый прямо сейчас обвалиться на голову. Столы грудой сваленные у дальней стены. Плетёная мебель под слоем пыли. Широкие чистые стеклянные двери — если до сих пор целые, значит пуленепробиваемые, или кто-то очень тщательно за ними следил. И декоративное дерево с блестящими круглыми листьями в широком горшке.
Декоративное что?..
— Где мы? — Густое кашлянье вырвалось из горла и сотрясло грудную клетку нестерпимой болью.
Эта безумная боль. Мне не обыграть её. Не подчинить.
Я боком повалилась на пол и скрутилась в позу эмбриона, с силой зажмурив глаза и приказывая себе не кричать. Крик только усугубит ситуацию.
Сколько я провела в отключке? Мне нельзя было этого делать. Из-за этого боль переродилась, расслабленные мышцы натянулись заново, травмированные кости пришли в движение.