Скалолаз. В осаде
Шрифт:
Это все очень напоминало бунт на корабле, и Тревис, — смешно, верно? — сунул руку за пазуху, готовясь встать на сторону Квейлана. Он ненавидел этих дерьмовых ублюдков, разевающих пасти, и без малейшего сожаления прострелил бы башку любому из них. Деньги еще не потеряны.
Однако сам Квейлан лишь усмехнулся.
— Ты почти угадал, Кеннет. Кое-кто, и правда, спустится за нами с неба. Не ангелы, конечно, но придется вам, джентльмены, довольствоваться тем, что есть, — он вдруг резко схватил Кеннета за руку, одним неуловимым движением ловко
— Хорошенько подумай, Кеннет. Третьего раза тебе может и не представиться. Кстати, Дерек, тебя это тоже касается.
Тот лишь кивнул.
Квейлан выпустил Кеннета и обернулся к рубке. Кристель смотрела на него и улыбалась. Она понимала босса с полуслова.
— Кристель?
Девушка потянулась за микрофоном переговорного устройства.
— Я думаю, что мы нашли подходящий выход, — она пощелкала тумблерами. — Помогите! Помогите!!! SOS!!! Помогите!!!
Голос ее изменился. Теперь в нем звучало искреннее волнение, тревога и страх.
— Если кто-нибудь слышит нас, помогите!. SOS!!!
И вдруг динамик ожил.
— Горный спасательный патруль. Мы слышим вас. Что случилось?
…На спасательной станции Джесси застала интереснейшую картину. Френк заканчивал очередной… пейзаж. Или натюрморт. А может быть, портрет. Честно говоря, она ничего не понимала в художественных заносах Френка и потому откровенно терялась, когда тот просил се высказать свое мнение.
Сегодня все оказалось не лучше, но, слава Богу, и не хуже, чем обычно. С той лишь разницей, что вместо холста Френк решил использовать стекло. Правда, решил он это пару месяцев назад, а попробовать отважился в первый раз, на данном «шедевре».
Перед «мольбертом» висел недозревший банан, и старик увлеченно, высунув от усердия язык, расписывал стекло всеми цветами радуги. Выглядело хоть и впечатляюще, но, признаться, совершенно непонятно.
Хел, сидя на широком столе, служащем для заполнения отчетов, доедал засахаренный пончик, запивая его черным горячим кофе. Он откровенно веселился, высказывая колкие замечания в адрес «живописца». Тот и не думал обижаться.
— Ребята, ожидается обильный снегопад. Если кому-нибудь вздумалось сегодня отправиться на прогулку в горы, то у нас будет немало работенки.
Хел затолкал остатки пончика в рот, запил его могучим глотком кофе и весело сообщил:
— Эти два парня — Ред и Кевин. Я видел их утром. Они, вроде бы, собирались сегодня полетать на «Приюте альпиниста».
— Ну, за них ты можешь не беспокоиться, — вышел на секунду из «творческого процесса» Френк. — Они черту в ноздрю залезут и не поморщатся.
— Это уж я знаю не хуже тебя, —
Он засмеялся.
Джесси взглянула на картину и улыбнулась.
— Да, Френк. На этот раз ты действительно постарался.
Старик оторвался от работы. Он с удовольствием оглядел свое творение и осведомился у Хела:
— Ну и что ты скажешь?
— Насчет чего? — не понял тот.
— Насчет картины, конечно.
— А ты разве уже закончил? — весело удивился Хел. — Прошу прощения.
— Ничего. Остались кое-какие мелочи. Так как?
Хел долго рассматривал «произведение искусства», подходя к нему со всех сторон, а затем деловито кивнул.
— О’кей, мне нравится. Нос здорово получился.
— Нос? — переспросил Френк.
— Да. Нос тебе как-то особенно удался.
— Значит, нос, — старик повернулся к Джесси. — А тебе как, Джесс?
— Ммм… — вопрос застал девушку врасплох. — Я… Мне кажется, Хел прав. Нос, действительно, потрясающий.
— Ага, — Френк с интересом посмотрел на Хела. — А скажи-ка мне, что ты вообще-то видишь?
Хел замолчал на секунду, но тут же весело расхохотался.
— О’кей, поймал- Удиви меня.
Старик вздохнул.
— Я так и знал. Эта пара ни на что не способна. У них совершенно отсутствует воображение. Хел, кто обычно ест бананы?
— Обезьяна… — озадаченно ответил тот. — Ну, не только она, конечно. Но, вообще-то, обезьяна.
— Правильно, — подтвердил Френк. — Так вот, это — банан, поедающий обезьяну, поняли? Природа наоборот.
Хел нахмурился. Они с Джесси переглянулись, а затем расхохотались.
— Знаешь, Френк, я, вообще-то, всегда считал тебя нормальным человеком. Да ты и похож на нормального. Но теперь-то я вижу, что ошибался. Правда, Френк?
Тот отступил на шаг, мазнул кистью по «холсту» и с невероятным достоинством заявил:
— Я — художник. А вот тебе надо научиться разбираться в искусстве. Настоящем искусстве, если ты понимаешь, что я подразумеваю под этим словом.
— Да, я понимаю.
Хел засмеялся еще громче и заразительнее.
Френк вновь отступил на шаг, осмотрел картину и вдруг обезоруживающе спросил:
— Что, действительно так плохо?
Хел тут же оборвал смех.
— Да нет, старина. Только очень уж своеобразно.
Френк просиял.
— Ну, индивидуальность никому еще не мешала.
— Конечно, — Хел допил кофе, поставил чашку на стол и повернулся к Джесси. — Какие новости, Джесси? Не хотелось бы тебя расстраивать, но о погоде мы уже знаем.
Она замерла. Ей очень хотелось рассказать о возвращении Гейба, но… Как воспримет это Хел? К тому же, если Гэбриель все равно уедет, так стоит ли бередить старые раны?
Девушка пожала плечами.
— Смеешься? Я сегодня еще не была в городе. Но если ты настаиваешь, пожалуйста: Френк закончил новую картину.