Скальпель, пожалуйста!
Шрифт:
Они восприняли это как отступление. Стали с удовлетворенным видом подниматься. Не знали, что им удалось поколебать меня только на время, а я снова был полон решимости и неравный бой принял.
Возьму с собой невропатолога, чтобы не быть там в одиночестве. Под невропатологом, понятно, подразумевался не кто иной, как Итка. Я тут же позвонил доценту Хоуру, ее шефу. Он, разумеется, не возражал. Будет только рад, если пани ассистентка покажет потом снимки всему коллективу. Случай такой интересный и поучительный!
Ладно,
Жена моя в глубине души обрадовалась, хоть и напустилась на меня.
— Слушай, ты хоть предупреждай, когда хочешь увезти, — услышал я по телефону. — Приятно разве, когда шеф перед всеми приказывает: «Завтра поедете в Градец-Кралове, профессор вас требует!»
— Ты права, разумеется… — второпях извинился я. — Дело очень спешное, я как-то не подумал.
Она мне не призналась, что, когда доцент ее вызвал, щелкнула каблуками и сказала по-военному: «Слушаюсь, товарищ доцент, будет сделано!» Это я узнал лишь позже, от одной из ее коллег.
— Понимаешь, я все еще раздумываю, должен ли я оперировать мальчика, — оправдывал я свою оплошность, — весь коллектив против, но мне кажется, они не правы…
— Да, это первый случай, когда вы не един дух и едина плоть…
— Оставь свою иронию! Они против, а мне на этот раз не хочется уступать.
— Ну, если лишь на этот раз, то с начальником им повезло, — продолжала меня провоцировать Итка. — Но ты боишься, как бы они не сочли с твоей стороны нескромностью, если вдруг операция тебе удастся.
Я рассмеялся.
— Иди ты в баню! Когда мы утром выезжаем?
Собрались рано. Узлик прыгал от радости, что поедет на прогулку в автомобиле. Но он нас задержал. Взял себе в голову, что не наденет коротких штанишек, а только длинные, с молнией, купленные дедушкой в Праге. Пришлось еще отыскивать свисток, который сестра накануне того дня конфисковала, потому что Витек не давал больным покоя. Перед самым отъездом объявил, что хочет кушать. Мы раздобыли ему две булки с маслом, и он умял их еще до того, как выехали из города.
Наконец мы оказались на магистрали. Если повезет, попадем в Градец в девять, полдесятого. Мы благодушествовали. Когда еще удастся так вот вырваться на целый будний день?
Однако день надо хвалить, когда он прожит. Где-то перед Садской машину стало трясти. Мотор заглох. Я завел его, немного проехал — и опять тот же странный ход.
Отказал двигатель. Потом уж, сколько я ни заводил, машина не трогалась с места. Витек на заднем сиденье как ни в чем не бывало свистел в свой свисток. Мы с Иткой растерянно смотрели друг на друга.
Я пошел поднимать капот, хотя и знал, что ни черта не обнаружу. Свечи тут ни при чем, мне их недавно
— Видишь, не едет, — сказал я мальчику. — Такая хорошая машина, а не едет.
— А почему у тебя нет «волги»? — ухмыльнулся этот негодник. — «волга» лучше, чем «шкода».
Однако! Ничего себе осведомленность. И это внучек лесника из Высочины!
Он начал прыгать около меня на одной ножке, распевая в такт:
— Нет бензину, нет бензину, ха-а-а…
Я стукнул себя по лбу. Ну конечно: я же не остановился у бензоколонки!
Взглянул на бензоуказатель. Стрелка на нуле. Даже не шелохнулась, когда повернул ключ.
Пока мы думали, как быть, рядом притормозил мотоциклист. У вас повреждение? Может, нужна помощь? Нет, повреждение едва ли, но, видимо, подобрался бензин.
— Могу доехать до бензоколонки на Садской. Попрошу там канистру.
Молодой парень, в спецовке. Я с радостью дал ему деньги. Он тут же вернулся, сам залил бак и подождал, пока тронемся. Не согласился взять ни кроны.
Мы снова ехали.
— Ну, Витек, ты нам починил автомобиль. Додумался, что с ним такое.
Он залился смехом, как колокольчик. Потом начал смотреть в окно. И нараспев сказал без видимой связи:
— А дедушка мне на вокзале покупал мороженое…
— Я тебе тоже куплю, — пообещал я. — Как только увидим в Градце кафе-мороженое.
Каждые пять минут он спрашивал, когда мы туда приедем. Но вот начался Градец-Кралове. Витек на заднем сиденье метался от окна к окну. Кафе-мороженого нигде не было. Мы находились на главной улице — я полностью сосредоточился на том, как проехать к больнице. Не успел оглянуться — и попал в левый ряд.
— Теперь уже придется ехать налево, — сухо констатировала Итка.
— Тьфу, черт возьми… — взорвался я, к великой радости Узлика.
— Тьфу, черт возьми! Тьфу, черт возьми! — заверезжал он, молотя меня кулачком по плечу.
— Не объезжать же мне, в конце концов, весь город! — взбунтовался я и, торопливо оглянувшись, увидел где-то вдалеке за нами две машины.
Кому я помешаю? Я сделал разворот и влился в середину правого ряда.
— И все дела! — торжествовал я. — Я буду идиотом в собственных глазах, если начну разъезжать тут из конца в конец.
— Идиотом в собственных глазах ты, возможно, и был бы, — отозвалась Итка, — но тогда к тебе бы не имел претензий постовой. Готовь права.