Скандальная страсть
Шрифт:
– Амазонка, – вставил Дэниел.
– «…и я не сомневаюсь, что станете какому-то мужчине прекрасной женой…»
– Которая, безусловно, будет тиранить любого мужчину, – усмехнулся Дэниел.
– «…я в настоящий момент не ищу себе жену – ни очаровательную, ни какую другую».
– «Ни какую другую» – это верно, – тихо повторил Дэниел.
– Конечно, это звучит ненамного мягче, но я просто не в состоянии придумать, как мужчина может красиво сказать женщине, что не хочет на ней жениться. – Уоррен пристально посмотрел на друга. – И это приводит нас
– Видимо, приводит, – вздохнул Дэниел.
– Абсолютная, полная и безоговорочная честность подразумевает признаться мисс Палмер в том, что ты затеял эту проделку…
– Она первая подошла ко мне – вернее, к тебе.
– А ты не исправил ее ошибочного предположения, что ты это я, – почему? – Уоррен вопросительно поднял бровь.
– Ну, тогда мне показалось… Она хорошенькая, ты же понимаешь, – бросил Дэниел. – И ведь это она сама все затеяла.
– Но если бы она не была хорошенькой, ты исправил бы ее ошибку и оставил ее мне.
– Более чем вероятно.
– Далее, абсолютная, полная и безоговорочная честность подразумевает рассказать мисс Палмер, что ты продолжал ее обманывать, хотел убедить леди Корделию не выходить за тебя замуж.
– Этого я сказать не могу, – покачал головой Дэниел.
– Потому…
– Потому что она очаровательная женщина и нравится мне. У нее глаза зеленые и бездонные, улыбка открытая. Я вижу эту улыбку, даже закрыв глаза. Но она меня возненавидит.
– А для тебя важно ее мнение?
– Боже помоги мне, да.
– Тогда у тебя действительно нет выбора.
– Идея исчезнуть хорошая, – проворчал Дэниел.
– Только в теории, но не на практике, – возразил Уоррен. – Я не вижу для тебя другого выхода, как только продолжать начатое.
– Это единственный способ уцелеть в этой передряге.
– И как далеко все зашло? Тебе удалось убедить мисс Палмер, что ты неподходящая пара для леди Корделии?
– Пока нет. Не слишком преуспел в этом. Мы постоянно отклоняемся от темы. – Дэниелу очень не хотелось признаваться, что, когда хрупкая Сара была рядом с ним, ему стоило неимоверных усилий сосредоточиться на конечной цели; всегда находились более интересные темы для обсуждения. – И к тому же чертовски трудно придумать причину, по которой женщина отказала бы мне.
– Могу понять, в чем тут, вероятно, дело, – тихо заметил Уоррен.
– Проблема в том, что я не решился дать ей понять, что я убийца, или вор, или еще какой-нибудь мерзавец, но я уверен, что выдумка…
– Ложь.
– …должна звучать по крайней мере правдоподобно.
– У каждого свои мерки, – прокомментировал Уоррен.
– Я действительно сказал Саре…
– Саре?
– Я не называю ее Сарой, это непристойно. Но я знаю ее имя и думаю о ней как о Саре. Ты не находишь, это очень милое имя? Сильное, надежное и честное.
– Замечательно. Продолжай.
– Я сказал ей, что я – то есть Дэниел Синклер – имею определенную репутацию в отношениях с женщинами.
– Это ложь, – расхохотался Уоррен.
– Я, конечно, не женоненавистник.
– Все
– Как и у тебя, – язвительно отозвался Дэниел. Когда дело касалось прекрасного пола, они обычно становились соперниками. Но в последние годы у обоих не оставалось достаточно времени на серьезные ухаживания.
– Да, и я глубоко сожалею об этом. Но сейчас речь не обо мне. Во всяком случае, не обо мне реальном. – Уоррен предупреждающе поднял палец. – И я бы попросил, чтобы твое поведение, когда ты выдаешь себя за меня, не отразилось плохо на мне.
– Все это время я вел себя как идеальный джентльмен, – заверил его Дэниел, поднимая свой стакан. – Правильнее сказать, ты вел себя так.
– В этом у меня нет никаких сомнений. – Уоррен чокнулся с другом. – Итак, ты сказал ей, что любишь женщин.
– Я также намекнул, что я, Дэниел Синклер, не склонен хранить верность в браке.
– Великолепно, Дэниел. Вполне правдоподобно. Конечно, – немного помолчав, продолжил Уоррен, – у нее нет возможности узнать, что ты считаешь такое поведение отвратительным.
– Меня всегда удивляло, почему мужчины, воспринимающие свои обещания по любому вопросу как нечто священное, не считают выполнение супружеских клятв обязательным. – Дэниел покачал головой. – Если мужчине нельзя верить, что он сдержит свое слово, данное перед Богом и людьми в отношении брака, как можно доверять его слову в других делах? Да, я вспомнил, что намекнул на возможность нечестности в некоторых коммерческих вопросах.
– Что? – едва не задохнулся Уоррен.
– Всегда есть те, кто в некоторых выгодных сделках предпочитает видеть с чьей-либо одной стороны нечестность, а не великолепное исполнение.
– Не думаю, что в данном конкретном случае тебе следует беспокоиться о великолепном исполнении. И все же, – Уоррен назидательно покачал головой, – учитывая характер твоего нынешнего знакомства, а также любые будущие отношения твои или твоего отца с ее отцом, малейший намек на нечестность станет серьезной ошибкой.
– Проклятие, я об этом не подумал, но теперь буду иметь в виду.
Их полное взаимопонимание основывалось на совместной работе, многолетней дружбе и уважении. Друзья, погрузившись в молчание, созерцали пролив, искрящийся в лучах солнца, низко опустившегося на западе. Окружавшую их тишину нарушали только крики чаек и шум прибоя.
Если честно, Дэниел не вел себя с Сарой как безупречный джентльмен, но признавать это вслух не хотел. Ему не хотелось выслушивать, во что Уоррен мог превратить такое признание. Сара не такая женщина, с которой можно развлекаться, не имея благородных намерений. Однако было короткое мгновение, странное и головокружительное, когда, заглянув ей в глаза, Дэниел почувствовал то, что невозможно объяснить стремлением к простому продолжению знакомства, – глубокое, мощное и внезапное, оно несло с собой обещание восторга, намек на вечное, но одновременно пугающее и почти неизбежное.