Скандальные наслаждения

Хойт Элизабет

Геро удивленно посмотрела на сестру. Феба почерпнула эти сведения от Максимуса, но зачем она выложила их сейчас?

Леди Маргарет кивнула:

– Тогда вы обе, как я понимаю, сторонницы этого билля.

Рединг повернулся к леди Геро – она подняла подбородок и твердо ответила:

– Да.

– Мы, леди, не можем представлять билль в парламенте, – продолжала Феба, – но Геро недавно стала патронессой приюта в Сент-Джайлзе для подкидышей.

– Правда? – удивилась леди Маргарет. – Я вами

восхищаюсь, леди Геро. Я никогда не делала ничего такого… бескорыстного.

– Зато если захотите, то сможете. Геро решила привлечь других дам, чтобы они помогли ей, пожертвовав деньги на приют, – предложила Феба.

– А джентльменам разрешается помочь? – спросил Рединг. – Я бы мог сделать взнос.

Геро была не в силах посмотреть на него. Он, конечно, сказал это в шутку, но ведь он уже предлагал ей помощь… Она не успела ничего ответить, как Феба ее опередила:

– Нет, это могут сделать исключительно дамы.

– Какое пренебрежительное отношение к нам, – пробормотал Рединг.

– Джентльмены всегда хотят взять все в свои руки.

У него насмешливо изогнулись губы.

– Правильно, – сказала леди Маргарет. – Мне кажется, очень разумно ограничить ваше общество…

– Это синдикат, – уточнила Феба. – Дамский синдикат помощи приюту обездоленных младенцев и подкидышей.

– Замечательно! – Леди Маргарет пришла в восторг. – Прекрасная идея, что в синдикат могут вступить только дамы. А я могу присоединиться?

– Конечно, – ответила Геро, а Рединг выкатил глаза.

– Хотя… – Леди Маргарет вдруг смутилась. – Я могу вложить только свои деньги на «булавки». Наверное, этого недостаточно?

– У нас нет никаких пределов, – заверила ее Геро. – Мы рады любой леди, какими бы деньгами она ни располагала, если она искренне желает помочь сиротам Сент-Джайлза.

– Ох, это чудесно.

Рединг с улыбкой покачал головой:

– Леди, мы уже на Бонд-стрит. Займемся покупками?

Феба и леди Маргарет первыми спустились из кареты, Геро и Рединг – за ними.

Он наклонился к ней:

– Значит, вы самостоятельно решили проблему со средствами для приюта?

– Это придумала Феба. Но я считаю это удачным решением.

– И я тоже так считаю, – неожиданно для нее сказал он. – Браво.

От его одобрения у нее потеплело на душе, словно она выпила горячего чаю в холодный день. Почему ей не безразлично, что он думает?

– Вы рассказали Томасу о своих делах в приюте? – спросил он.

– Нет. – Геро виновато отвела глаза. – Но, разумеется, вскоре я ему расскажу.

– Я лишь надеюсь, что Томас так же свободен от предрассудков, как ваш брат.

– Вы говорите крайне неприятные вещи.

Гриффин пожал плечами:

– Но тем не менее правдивые. Ваши поступки не безразличны Томасу, а он человек узколобый там,

где может быть затронут его высокий титул маркиза.

Ее охватило раздражение. Пусть Рединг и говорит правду, но Мэндевилл обязан думать о своем добром имени – он видный член парламента. И она – как его жена – может попасть под пристальное внимание. И все же…

– Я не думаю, что быть патронессой приюта для подкидышей – сомнительное занятие.

– Сомнительное занятие – бродить по Сент-Джайлзу. – Они обошли дам, стоящих у витрины. – Он не позволит вам это делать, как только вы поженитесь.

– Не думаю, – заупрямилась Геро. – Но в любом случае это не ваше дело.

– Неужели? – Зеленые глаза встретились с серыми глазами. Улица, толпы людей, казалось, куда-то исчезли. Все, что она чувствовала, это стук сердца, отдававшийся в ушах.

У Геро перехватило дыхание, и она отвела глаза.

– Нет, не думаю, – повторила она. – Но у Мэндевилла может возникнуть естественное желание защитить свою жену. Вы должны это понять.

– Должен ли? – Рединг усмехнулся и покачал головой. – Я понимаю лишь одно – я предпочитаю певчую птичку с лужайки той, что сидит в клетке.

– Правда? – Геро прекрасно понимала, что он говорит не о птицах. – Возможно, этой птичке безопаснее быть в клетке, зная, что кто-то заботится о ней. Возможно, она боится свободного пространства, где нет никого, кто будет ее охранять.

С минуту Гриффин молчал, потом тихо произнес:

– Откуда птичка знает, что ей ненавистна свобода зеленого луга, если она никогда этого не испытывала?

Он посмотрел ей прямо в глаза, и Геро не смогла отвернуться. Дыхание застряло в груди, ей безумно хотелось сделать то, что предлагает он – свободно летать, но… она не могла себе этого позволить.

– Мы здесь! – крикнула леди Маргарет и указала на маленький магазинчик.

Магазинчик оказался галантерейным, и Феба выбрала себе красивое бельгийское кружево, после чего Рединг угостил дам чаем и сдобными булочками с изюмом. Потом он настоял, чтобы все пошли в книжный магазин. Феба и леди Маргарет с интересом рассматривали прекрасно иллюстрированные книги по ботанике, а Рединг отвел Геро в сторону к небольшой полке с книгами на греческом и латинском.

– Здесь есть кое-что интересное, – сказал он, взяв с полки томик пьес. – Вы читали Аристофана?

– Мне не следует это читать, – пробормотала Геро, взяв книгу из его рук и проведя пальцем по кожаному корешку.

– Почему нет? – мягко произнес он. – Это всего лишь пьесы, немного скандальные, допускаю, но ничего такого, что побуждало бы вас согрешить.

– Однако это пьесы, а не история, как Фукидид или Геродот.

– И что из этого? – удивился он, и брови у него полезли на лоб.