Скандальные наслаждения

Хойт Элизабет

– Хорошая партия, Мэндевилл, – заметил Фергус после того, как они обсудили последний лондонский скандал. – Вам повезло.

– Да, очень повезло, – пробормотал Томас.

Нелепые сомнения улетучились. Его невеста – выдержанная и серьезная леди, не подверженная отвратительным театральным сценам, которые ему устраивала Энн.

Фергус еще минут десять порассуждал на разные темы – он любил поучать, – и они распрощались.

Томас подстегнул лошадей.

– Надеюсь, вас не очень утомила беседа с леди Фергус и ее дочерьми.

– Совсем

не утомила, – ответила леди Геро. – Они были очень доброжелательны. К тому же я знаю, как важны для вас и вашей карьеры подобные встречи. Я хочу сделать все возможное, чтобы помочь вам.

Томас улыбнулся:

– Я и забыл, что вы столь же благоразумны, как и красивы, миледи. Я действительно счастливый человек.

– Вы мне льстите.

– Разве дамы не любят, когда им льстят?

Геро не ответила, повернула лицо в сторону, и он видел только ее профиль. Он проследил за ее взглядом и… его словно ударили в живот.

Лавиния Тейт ехала в карете впереди них, глядя на того самого Сэмюела, который сопровождал ее в Театре Харта. На ней была стеганая мантилья цвета весенних маков, а ее чертовы ярко-рыжие волосы горели на солнце. Разумеется, ее появление не осталось незамеченным для всех мужчин в Гайд-парке. Если кто-либо ее не заметил, то он либо мертвец, либо глупец.

– Кто она вам? – спокойно спросила Геро.

– Никто, – ответил Томас одеревеневшими губами.

– Однако при этом вы так пристально на нее смотрите, словно она не чужой вам человек.

– Что? – Он отвел глаза от Лавинии и взглянул на свою невесту – слишком бледное лицо, волосы естественного медного оттенка. Она – пастельный рисунок в отличие от Лавинии – портрета, написанного яркими масляными красками. – Она… когда-то мы с ней были знакомы.

– Вы больше с ней не знаетесь? – спросила леди Геро, склонив голову набок.

Осенний воздух прорезал смех Лавинии.

Томасу вдруг захотелось закричать на леди Геро, чтобы с ее лица исчезло это мягкое выражение. Захотелось схватить ее и тряхнуть, чтобы прекратить эти расспросы. А потом… потом он выскочит из кареты и ударит по лицу юного глупого щеголя, который сидит рядом с Лавинией.

Но ничего этого он, разумеется, не сделал. Джентльмены его положения так себя не ведут. Поэтому он дернул вожжи и обогнал карету Лавинии.

– Она в прошлом, – сказал он, с трудом разомкнув похолодевшие губы. – Я встретил ее, когда совсем… пал духом.

Томас вспомнил, как она смеялась над ним, а у него от ее смеха разрывалась грудь. И еще он помнил ее в лучах утреннего солнца… такую чувственную, похотливую. Помнил каждую складочку на ее лице, потерявшую упругость, немного обвисшую грудь. Но, как ни странно, это не имело для него ни малейшего значения. Она была самой прекрасной женщиной, какую он когда-либо встречал.

И никогда больше не встретит.

Он кашлянул.

– Это уже в прошлом, и мы не будем об этом говорить.

Геро вздохнула,

вздох был печальный и тоскливый.

– Вероятно, вы правы. Лучше отбросить то, что было раньше. Наше с вами будущее зависит только от нас.

Она положила ему на локоть тонкую, затянутую в перчатку кисть. От этого жеста веяло спокойствием.

– Мы станем превосходной парой, вы и я, Томас.

Он смог выдавить улыбку.

– Да. Обязательно станем.

И они наконец проехали мимо Лавинии Тейт.

Следующим утром Уэсли заканчивала туалет Геро, когда в комнату влетела Феба:

– Ты ни за что не догадаешься!

Геро не успела ничего сказать, потому что Феба, захлебываясь словами, затараторила:

– Лорд Гриффин и леди Маргарет приглашают нас поехать вместе с ними за покупками!

Сердце у Геро подпрыгнуло и на долю секунды остановилось. Она его увидит! Но почти сразу разум взял верх.

– О, моя милая, – сказала она, глядя на сияющее лицо Фебы, – ты же знаешь, что кузине Батильде не понравится, чтобы меня видели вместе с Редингом. А после того как я привезла его к нам на обед…

Взгляд Фебы потух.

– Но я же не могу ехать с ними одна.

Да, не может, и Рединг это прекрасно понимает, мрачно подумала Геро.

– Геро, пожалуйста…

Геро прикрыла глаза, а Феба заныла:

– Ну, пожа-а-алуйста!

– Хорошо, – уступила Геро. – Но только не дольше чем на один час.

Феба запрыгала от радости. Геро вздохнула, понимая, что ничего хорошего в этом нет. Но тем не менее она с трудом скрыла улыбку, спускаясь следом за Фебой вниз.

Рединг ждал в прихожей. Он выглядел весьма прилично в темно-синем фраке и таких же панталонах. Он улыбнулся, когда Феба подбежала к нему, но глаза его были прикованы к Геро.

Ей удалось не покраснеть.

– Я рад, что вы смогли присоединиться к нам, леди Геро, – сказал он, идя вместе с ними к двери.

Она бросила на него взгляд, ожидая увидеть иронию, но он выглядел серьезным.

– Где ваша сестра?

Он с удивлением посмотрел на нее.

– В карете.

И действительно, в карете их поджидала леди Маргарет.

– О, я так рада, что вы смогли поехать с нами, хотя мы заранее вас и не предупредили! – воскликнула она, когда все уселись. – Нам нужно получше познакомиться, раз вы выходите замуж за моего брата.

– Конечно, – ответила Геро. – Мы ведь скоро станем сестрами.

Рединг с непроницаемым лицом отвернулся к окну.

– Я надеюсь, – сказала леди Маргарет. – У меня такое чувство, будто я уже лучше знаю вашего брата герцога. Томас так много о нем говорит, и они вместе прошлым летом составляли законопроект о джине. Уэйкфилд настроен очень решительно, это так?

– Он считает, что все преступления в Сент-Джайлзе из-за джина, – серьезно заметила Феба. – По большому счету в смерти наших родителей он винит джин.