Скандальные признания
Шрифт:
Она надолго замолчала, взгляд снова потускнел, лицо побледнело. Эллиот молчал, его переполняли гнев и сострадание. Он сжимал поводья с такой силой, что лошади сбились с шага, и ему понадобилось несколько минут, чтобы их выправить. Потом посмотрел на Дебору и увидел, что она смежила веки.
Она спала до самого постоялого двора. Экипаж остановился. Дебора заморгала и с удивлением огляделась:
— Мы уже на месте?
И с радостью приняла его руку, на дрожащих ногах вышла из экипажа. Слуги тут же увезли коляску к конюшням.
Постоялый двор оказался большим, явно бывшая таверна. К главному зданию с торца было пристроено двухэтажное
Эллиот подтолкнул Дебору к открытой двери главного здания. Там их уже поджидал хозяин в белоснежном переднике.
— Нам нужна отдельная комната, кроме того, леди желает освежиться, — сообщил Эллиот. — И ужин, чем скорее, тем лучше.
— Конечно, сэр. С вашего позволения, вы прибыли как раз вовремя, бристольская почтовая карета как раз уехала. У меня есть превосходная комната в глубине дома, подальше от шумного бара. — Хозяин щелкнул пальцами и приказал служанке проводить леди наверх и принести кувшин горячей воды, а сам повел Эллиота в небольшую гостиную, где вовсю пылал огонь в камине.
Через четверть часа к Эллиоту присоединилась Дебора. Ужин ожидал на столе, оловянные тарелки, кувшин кларета и ломти свежего, еще теплого хлеба.
— Мне уже намного лучше, но вы правы, я очень голодна.
— Есть белый суп [8] и запеченная оленья нога, которую, как мне представляется, вы предпочтете тушеной баранине. Хотя я не был уверен и потому заказал еще карпа, на случай, если вы пожелаете рыбы. Кроме того, есть спаржа, бобы и немного грибных лепешек, правда, они и не слишком подходят на десерт. Но здесь подают стилтон, прекрасный, по уверению хозяина, голубой сыр и…
8
Белый суп — грибной суп-пюре.
— Остановитесь, — Дебора засмеялась, — вам же не армию надо накормить. Все замечательно, и намного лучше, чем пустой хлеб и мышеловка, которые только и водятся на моей кухне, — добавила она, тронутая его заботой. — У меня уже текут слюнки.
Она села за стол и отпила вина. Еда оказалась превосходной, Эллиот, как радушный хозяин, постоянно подкладывал ей самые сочные кусочки, отвлекая внимание остроумными анекдотами о походной пище. В итоге Дебора отведала всех блюд без исключения и съела значительно больше обычного.
На десерт хозяин предложил головку стилтона с айвовым желе и прекрасный портвейн, но Деборе пришлось отказаться. Стали спускаться сумерки. Едва за хозяином закрылась дверь, как загудел рожок, это прибыл вечерний дилижанс. Судя по шуму, слуги выбежали ему навстречу.
— Благодарю вас. — Дебора удовлетворенно вздохнула. — Все было очень вкусно.
Служанка закончила убирать со стола и зажгла свечи. Их крошечные отражения поблескивали в рельефном окне над обеденным столом. Очень уютно. По-домашнему.
Они с Джереми никогда не сидели вот так вдвоем. Когда принесли портвейн, Дебора восприняла это как сигнал выходить из-за стола, хотя они и были одни. Разомлевшая от вина и еды, она подперла рукой подбородок.
— В Кинсейл-Мэнор обеденный стол рассчитан на двадцать четыре персоны, — сказала она, наполовину обращаясь к самой себе. — Он такой древний, что даже не раскладывается. Джереми был очень требователен к соблюдению этикета.
Рассеянный взгляд Деборы, казалось, устремился в прошлое, но впервые со времени их знакомства она говорила задумчиво, а не обеспокоенно. Эллиот потягивал портвейн и смотрел, как меняется выражение ее лица. Он чувствовал: одно неосторожное движение, и все рухнет.
Подпирая одной рукой щеку, другой Дебора взяла нож и стала нарезать кубиками айвовое желе, что осталось нетронутым на тарелке.
— Ему было все равно, что мы едим, главное, чтобы подавали с соответствующим величием. Кухни располагались далеко от столовой, и мы почти всегда получали блюда уже холодными. Я пыталась убедить его построить новую кухню поближе, но он отвечал, что это слишком расточительно. Тогда я предложила перенести столовую ближе к кухне. — Она засмеялась. — Можно подумать, я предложила выставить свою кандидатуру в парламент. Он пришел в ужас. — Дебора положила нож и с изумлением посмотрела на дрожащее желе, которое нарезала. — Бедный Джереми. Титул, поместье — они так много для него значили. Возможно, многое бы изменилось, будь у него наследник.
Она внезапно выпрямилась, ощутив на себе пронзительный взгляд Эллиота.
— Что-то я расчувствовалась, — пробормотала она, допивая вино. — Думаю, мне пора возвращаться домой.
— Вы хотите иметь детей? — Эллиот перехватил ее руку, не давая выйти из-за стола.
— Не все получают то, что хотят, — легко ответила она, но в горле у нее застрял ком.
Она сама отодвинула стул и стала надевать шляпку. Потом забрала перчатки и накинула шаль.
— Завтра, если пожелаете, я могу свозить вас в Спиталфилдс, поговорить с Лайлом.
— В этом нет необходимости, я вполне могу нанять экипаж.
— Вам совершенно необязательно доказывать мне свою независимость. И, предупреждая ваши слова, вы мне ничем не обязаны. Мы ведь договорились, что занимаемся этим вместе, верно?
Дебора открыла рот, чтобы возразить, но передумала и засмеялась.
— Не уверена, что мне нравится, когда вы читаете мои мысли.
— А я бы хотел читать их чаще.
На его губах заиграла слабая улыбка, тень той чувственной, от которой у нее подгибались ноги и полыхала огнем кожа. Она неуверенно улыбнулась ему в ответ, не прочь прочитать его мысли. Возможно, узнала бы, хочет ли он ее поцеловать.
И получила ответ на свой вопрос. Его губы накрыли ее легким поцелуем. Нежнейшим. Сладким. Таким, который заканчивается до того, как перерастет в нечто большее. Эллиот поправил на Деборе шаль, взял ее под руку и повел в шумную вечернюю сутолоку.
Глава 9
— Ну? — Дебора замаячила в дверном проеме. — Вы уже прочитали, или мне снова пойти погулять? Хотя если я еще разок обойду вокруг площади, ваши соседи решат, что я что-то затеваю.