Скандальные признания

Кэй Маргерит

Ее накрыло жалостью, перешедшей в чувство вины. Она предложила бы ему помощь и утешение, постаралась облегчить жизнь. Если б только знала. Но она не знала. Он не доверял ей. Дебора выпрямилась и снова принялась изучать свое отражение.

— Это не моя вина, — произнесла она, на сей раз ее слова уже походили на правду. — У меня ничего не вышло, потому что он не дал мне такой возможности.

Джереми стыдился. А повторяющиеся неудачи только усиливали его стыд. Она видела это. Дебора решительно кивнула:

— Да, я это понимаю. Но он должен был мне сказать. — Еще один согласный кивок. — Я не

виновата. — Убедительно. — Я не неудачница. — Еще убедительней. — Эллиот не считает меня такой. Эллиот. — Дебора посмаковала его имя и улыбнулась. Она любит его. И внутри у нее впервые за все время разлилось тепло. Тепло, которое она раньше считала фантазиями авторов «Минерва-пресс» [9] . — Я люблю его. — Очень убедительно. Отражение в зеркале немного смягчилось. Она глубоко вздохнула. — И Эллиот… Эллиот меня любит, — дрожащим голосом сказала она. Улыбка в зеркале поглупела, тепло разлилось от шеи до пяток.

9

«Минерва-пресс» — старинное лондонское издательство, специализировавшееся на сентиментальных и готических романах.

Он любит ее. А она любит его. Она не неудачница. Это не ее вина. А вдруг уже слишком поздно? Дебора снова повернулась к зеркалу, на нее глянуло лицо, преисполненное решительности. За лучшее стоит побороться. А знакомство с Эллиотом — самое лучшее, что с ней случилось. Но как ей убедить его, что она теперь думает иначе? Все эти годы самокопания были неприятными, нежеланными, бесплодными, сможет ли она оставить их в прошлом? Пока уверенности не предвиделось, но хотелось попытаться. Ради этого стоит рискнуть.

— О боже, это не просто рискованная ставка, это крупнейшая игра в моей жизни. — Дебора зашагала из угла в угол, босые ноги мгновенно замерзли на холодном полу. Она не может рисковать и причинить боль Эллиоту. Она не перенесет, если он будет страдать. Если он ее действительно любит, как говорит, чувствует то же, что и она, в этом случае она, наверное, не причинит ему боли? Что хуже, рисковать или оставить как есть? Глупый вопрос.

Решение осенило к рассвету. И великолепная симметричность плана вызвала улыбку. Надо вернуться к самому началу, когда они вместе вершили преступление. План бунтарский и дерзкий, а его незаконность лишь добавит привлекательности, ибо нарушение закона нанесет глубочайшее оскорбление приближенному укрывателю тайны Джереми без какой-либо надежды на прощение. Дебора в порыве чувств стукнула кулаком по ладони. Просто идеально! Потом улыбка исчезла. Если только она сможет убедить Эллиота.

— Он любит меня. У нас не может быть неудачи, — уверенно заявила она отражению. Затем быстро оделась и сбежала вниз в маленькую гостиную. Надо поскорее исполнить задуманное.

Расстроенный Эллиот вернулся домой. Он только что проводил в Шотландию Лиззи с Алексом и всей свитой. При виде их сияющих лиц внутренне кривился, словно принимал бесполезное да еще и мерзкое на вкус лекарство.

Он напомнил себе, что время лечит. Еще одна старая пословица, в которую не верил.

Уязвленный и рассерженный отказом Деборы,

первые дни он надеялся, что она еще изменит свое решение. Получив время подумать, поймет, что он прав и она его тоже любит. Надеялся, что одиночество ей поможет. Но проходили дни, и надежда постепенно таяла. А ночи оставались тяжелыми. Он видел ужасные сны: бесконечный бег, которому не видно ни конца ни края. И он постоянно терял во сне свои вещи. Упаковывал их в дорожный чемоданчик, а потом вдруг обнаруживал, что все-таки не запаковал. Или оставлял где-то саквояж и забывал где именно. Клал вещи не в тот карман. Беспечно оставлял их там, где их могли украсть. Ничего ценного, разные мелочи, но всегда мучительно переживал потерю.

Он просыпался в холодном поту с бешено бьющимся сердцем. И на него обрушивалось отчаяние. Дебора не приходила. Снова и снова он возвращался к мысли, что надо попытаться ее убедить, но каждый раз передумывал. Он всю жизнь ждал такой любви и не может идти на компромисс. Поэтому решил сосредоточиться на своем будущем. В стране назревала смута. И с определенной подмогой могла распространиться по всем графствам. Армия научила его командовать. Правительство научило Павлина нарушать правила. Надо просто найти способ соединить и то и другое. Он сможет найти себе подходящую роль. И цель. И этого ему вполне достаточно. Иногда он даже почти верил в это и строил разнообразные планы в надежде, когда-нибудь ощутить желание вставать утром с постели.

Эллиот сидел у незажженного камина и размышлял, чем заполнить пустоту дня, как вдруг появился слуга и передал ему записку. При виде знакомого неаккуратного почерка у него гулко забилось сердце. Он сломал печать.

«Завтра утром», — прочитал он и нахмурился. Что-то похожее он сам писал Деборе, когда они впервые «пошли на дело». Дом на Гросвенор-сквер. Он ждал от нее не совсем этого, но она никогда не делала того, что от нее ожидали.

«Буду у вас в девять». В девять утра? Что она задумала?

«Захватите свои обычные инструменты». Грабеж среди бела дня?

«Если не хотите принимать участие в последней вылазке, передайте сообщение с мальчишкой».

Подписи не было. Эллиот перевернул листок, обратная сторона пуста. Коротко и по сути. По какой сути? Впервые за эти дни у него на губах заиграла улыбка. Суть в том, что они будут вместе. Теперь он мог позволить себе надежду.

— Будете писать ответ, сэр? Мальчик ждет.

— Нет. Дай ему шестипенсовик и отошли, — ответил Эллиот и, не сдержавшись, ухмыльнулся дворецкому. Завтра утром. Что-то да будет.

Без пятнадцати девять Эллиот уже стоял на ступеньках. И следующие десять минут убеждал себя, что она не придет. Провел рукой по волосам, еще сильнее разлохматив. Надо подстричься. Уже в десятый раз вытащил из кармана часы, глянул на циферблат и встряхнул их в полной уверенности, что они не ходят. Он уже был готов пешком отправиться в Ханс-Таун, когда перед домом остановился экипаж и дверца распахнулась.

Она снова оделась по-мужски. Бриджи и сапоги. Пальто. Шляпа до ушей. В полутьме салона он увидел ее дрожащую улыбку.