Скандальный роман
Шрифт:
И я делала это — спала на его кровати, пробираясь украдкой через один из тайных лазов, о котором наверняка знал и Кэлон.
Я хотела узнать, каково это — чувствовать его всей кожей. Забиралась на кровать самого опасного человека в Элиосе, укрываясь одеялом или шкурой орана. Я пробиралась только в его личную спальню, где он никогда не спал с одалами, и дышала воздухом, который вдыхал он. Все было пропитано Кэлоном, его силой, властью, могуществом и тьмой, действующей на меня пленительно — я чувствовала
Я трогала вещи, к которым каждый день прикасались руки Кэлона. Прижималась телом, облачённом в тонкое бельё к простыням, на которых лежал он, хватаясь пальцами за резное изголовье кровати, я смотрела в потолок и мечтала видеть прямо над собой его лицо. Чтобы могла дотянуться губами и языком, прижаться бедрами, обхватив ногами, ощутить всей душой, принадлежать, быть ПОД ним, ЗА ним и только с ним… Умирая от одилирии, охватывающей каждую клетку тела, я прикасалась к себе, нуждаясь в его руках, горячих словах и обещаниях.
Самое жуткое, что об этом даже вспоминать не стыдно. Это было невероятно, чувственно, прекрасно…ласкать себя, краснея и тяжело дыша, представляя, как он врывается в спальню и видит…видит, как я готова для него. Видеть, как рушится его стена и показное равнодушие. Как без лишних слов он накрывает меня собой, не разбираясь, какого черта я делаю в его кровати, и наполняет одним сильным толчком. Я нуждалась в нем, как огненная рия нуждается в вере Элейн, но знала, что не могу к нему прикоснуться, не причинив боли…
Многие сочтут меня глупой и наивной дурочкой. Любая девушка бы на моем месте была бы счастлива тому, что ее любит сам Правитель Элиоса. А он любил. Или мне хотелось в это верить? Единственный наследник нашего мира. Но мне было мало Императора, я хотела…Бога.
И когда-нибудь я узнаю причину подобной одержимости, но сейчас я сама не могу ответить, почему я растворилась в своих мечтах о «темном рыцаре». Наверное, в этом и суть одержимости – нет объяснений и нет ответов и причин. Это данность. Это то, что сильнее плоти, души и разума.
И все же я не думала, что Кэлон однажды обнаружит меня в своей спальне. Я всегда проделывала это, когда он далеко уезжал за пределы замка. Но он нашел.
Мои мечты превратились в пепел, когда он прошипел: убирайся. Лучше бы ударил. Кэлон говорил мне это слово бесчисленное количество раз, словно само мое присутствие причиняло ему боль. И только теперь я могу понять, почему: Боги прокляли нас, наложив внегласный запрет. Сама судьба мне указывала на то, что я обязана быть с Нуром. Все эти годы детства я думала, что Кэлон равнодушен ко мне, но правда была в том, что он чувствовал себя уязвимым рядом со мной. И как воин, не ведающий страха, он не мог позволить себе даже смотреть на девушку, чье присутствие обжигает его кожу.
Последним колом в мое сердце стала та сцена, которую я увидела в одном из садов замка. Сначала я не поняла, кто на этот раз его «жертва»… Осколки разбитого сердца расцарапали грудную клетку, когда наблюдала за тем, как Кэлон толкается в тело этой отвратительной женщины, которая причинила мне столько боли и разрушила мою семью.
[Иса, убирайся!]
И
Темные жрецы черпают силы из разных источников. Способ Миноры – один из самых жестоких и бесчеловечных. Она питается женской красотой, забирает у отправленных к ней рабынь молодость, опустошая их досуха.
И Кэлон, это отвратительное чудовище, трахал ее. Ту, что должна исчезнуть с лица Элиоса, ту, что в тот момент дарила ему самое низкое из удовольствий…пустой, животный секс, лишенный эмоций... Это даже не капля того, что могла бы подарить ему я. И я хотела кричать ему об этом, но получила только:
Иса, убирайся.
И сейчас, вспоминая и переживая все это заново, я ощущаю, как меня ломает изнутри, как надрыв в душе разрастается до катастрофических размеров. Моя личность, земная личность ломается, стирается с лица Вселенной, и это больно.}
Пройдет еще совсем немного времени, и я в красках, до мельчайших деталей вспомню прошлое, которые связывает меня и Минору. Одно ее имя вызывает во мне невероятный ужас. Я не хочу видеть это: как росла в доме темной жрицы. И это детство было куда более жуткое, чем то, что подарила мне земная жизнь. Дни в приюте – настоящий праздник в сравнении с тем, что я перенесла у Миноры. А потом меня у нее отняли…
{И эта Тварь сделает все, чтобы получить меня снова.}
Если я разозлю Кэлона, и он все-таки отправит меня к жрице, дороги назад для меня уже не будет. Я много раз произносила эти слова, но на этот раз это гребанная правда: лучше смерть, чем попасть к Миноре, которая осушит меня до дна. Жрица, не брезгуя, применяет самую темную магию, Сах до корней пропитал тьмой ее сердце, и боюсь, она столетия ждала, когда вернет такую «игрушку» в свою коллекцию, как я. Только теперь я взрослая…и я прекрасно видела, как поступает Минора со взрослыми девушками. И за одно только воспоминание об их муках мне хочется спалить грязную Тварь дотла.
Бросаю беглый взгляд на свои руки. Однажды я уже почти это сделала…именно тогда и проснулся мой дар. Я обожгла жрицу. Элейн наградила меня этим даром? Кто мне даст все ответы? Ох, Ори, дай мне сил пройти через этот кошмар…и остаться собой.
[Кэлон]
Многочасовая молитва не принесла мне никакого ответа. Сах молчал, и я впервые за много ночей не ощущал его присутствия. Мне нужен был его гнев, который я заслужил, или его прощение и благословение. Словно отвергнутый сын я чувствовал утрату и злость, которая была направлена на меня самого. Я правильно понял его молчание. Мне предстоит самому решать проблему, причиной которой стал я сам. Почти до рассвета я стоял, обернув лицо туда, где темнеют плотные тучи ледяного Креона. Как только первые лучи солнца рассеяли их, я опустил свой взор ниже. Там у самого подножия замка в белоснежный храм Ори, опустив капюшон на темные локоны, вошла Тенея. Жена Нуриэля вряд ли догадывалась о его двуличии и чрезмерных плотских аппетитах, которые ей не под силу удовлетворить. Но я не догадывался, а точно знал об аппетитах самой Тенеи. И не все они касаются ее мужа.