Скандальный роман
Шрифт:
— Я не прошу тебя любить меня, одала. Иногда ненависть гораздо сильнее любви или страсти. Самая сильная эмоция, способная пробудить все остальные. Покажи, как ты меня ненавидишь, — хрипло шепчу я, снова теряя контроль над своими желаниями. Впечатываю ее в стены, раздвигая коленом плотно сжатые бедра.
— Нет, — отчаянно кричит Иса, когда я без всяких прелюдий касаюсь ее влажной промежности.
— Подозрительно похоже на да, — ухмыляюсь я, проводя пальцами вдоль горячего лона. — Это так унизительно, правда, Иса? Не иметь способности совладать со своими инстинктами. Скажи мне, как сильно ты хочешь?
— Ты мне отвратителен. Можешь трахнуть меня, но я все равно никогда не отдамся тебе по своей воле.
— Трахнуть? Мне нравится, Иса. Такое грязное
— Попроси меня, Иса, пока мы оба не свихнулись, — хрипло шепчу я возле ее губ. Бархатистые стенки ее лона сжимают мои пальцы, сигнализируя о том, как близко она от разрядки. Отчаянные всхлипы и движения ее тела доводят меня до исступления. Я беру ее руку и опускаю вниз, за ремень брюк заставляя обхватить мой член. Прикосновение ее пальцев к обнаженной пульсирующей плоти заставляет меня выкрикнуть что-то из грязного арсенала ее ругательств. Я направляю ее руку, двигая сильнее, по всей длине, ощущая каждой веной вздыбившейся плоти плотно сжимающую меня ладонь.
— Достань его, Иса, — рычу я, проходясь горячими губами по ее шее. Язык ласкает бешено бьющуюся венку на горле, и она отчаянно стонет, впиваясь когтями свободной рукой в мое плечо, а второй ритмично двигаясь по моей эрекции, — Покажи, где ты его хочешь, девочка, — почти умоляю я, исступлённо толкаясь в ее руку.
— Пожалуйста. Прекрати. Я не хочу, я не могу, Кэлон, — бормочет она, закрывая глаза, и внезапно в моей голове мелькают образы, которыми она, сосредоточенная на борьбе с собственным телом, нечаянно делится со мной, Обрывки ее памяти…. Забытые воспоминания далёких дней.
{Я вижу Мандису совсем еще юную в одном из буйно цветущих садов дворца за небольшими зарослями. Ее огненные волосы раздувает ветер, бросая время от времени пряди в лицо, и она убирает их руками, неотрывно наблюдая за происходящим прямо за зарослями на освещенной солнечными лучами лужайке. Оставаясь незамеченной, Иса подглядывает за предающейся яростному соитию парочкой. Я остро чувствую ее возбуждение и тяжелое дыхание. Стискивая влажными пальцами подол платья, она наблюдает за тем, как мускулистый обнажённый мужчина яростно вбивается в стоящую перед ним на четвереньках темноволосую девушку, которая при каждом ударе его плоти вскидывает голову и протяжно стонет. Иса касается своей еще несформировавшейся груди, с изумлением замечая, как горячо становится между ног, когда она ласкает себя. Мне кажется, что я уже был там, видел, но глазами Мандисы картинка кажется совсем другой. Она поднимает юбку и гладит себя по заветному местечку, не сводя взгляда от ягодиц мужчины, с влажными шлепками проникающего в женское тело, с готовностью встречающее каждый удары. Иса всхлипывает от потрясения, когда удовольствие пронзает ее неискушённое тело первым оргазмом. И этот звук выдает ее. Мужчина резко оборачивается и встречает ее испуганный взгляд.
— Иса! Убирайся прочь, — раздается его хриплый рык, он все еще сжимает бедра любовницы, умоляющей его не останавливаться и продолжить. Я смотрю на его лицо ее глазами и понимаю, что узнаю его. Мое сердце простреливает острая вспышка боли. Не моей. ЕЕ.
Она отступает назад, глядя на него сквозь пелену слез. Его образ размывается, рассеивается, но я не настолько
Она видела меня тогда. Меня и Минору.}
Я потрясённо смотрю в ее глаза, когда она в изнеможении открывает ресницы. Она не понимает, почему я остановился. Иса даже не почувствовала, как глубоко впустила меня в свое сознание.
Чтобы она не говорила мне, были времена, когда она испытывала ко мне не только ненависть. Мое сердце пропускает удары, потому что ее презрение сносит легче, чем то, что я только что увидел.
— Почему ты предала меня, Иса? — вглядываясь в лабиринты аметистовых глаз, спрашиваю я в поисках ответа. Но там больше ничего нет. Кроме затягивающейся корки ледяной ненависти.
— Наверное, ты это заслужил, Кэлон, — шипит она в ответ, отталкивая меня прочь и судорожно приводя в порядок свое платье.
И я понимаю, что не могу сейчас причинить ей боль. Я не способен даже спорить, принуждать, унижать, бить словами. Она показала мне девочку, которой я был одержим когда-то. Я всегда был уверен, что презрение и страх — единственное, что чувствовала ко мне Иса, и только что я увидел, что это было не так.
— Ты останешься здесь до завтра, Мандиса, — произношу я, не глядя ей в глаза. Мой возбужденный член возмущен очередным отказом, но мне нужно собраться с мыслями, прежде чем я пойму, какого Саха тут происходит. — И, если ты не одумаешься и не встретишь меня так, как полагается покорной одале, мне придется применить к тебе наказание, которое я использую для всех своих одал. И это не хлыст, Иса. Подумай хорошенько над возможными вариантами.
И я ухожу, чувствуя на своей спине ее яростный взгляд.
На этот раз я не использовал пространственный портал и в храм Саха поднимался пешком, минуя несколько бесконечных пролетев. Моему возбужденному телу необходима нагрузка и воспалённому мозгу тоже. Я не хотел возвращаться к прошлому, но случившееся в темнице толкало меня назад к истокам.
Мои руки уже были по локоть в крови, а Мандиса еще была абсолютно невинна.
Я не замечал ее тогда, и тот день казался мне туманным расплывчатым воспоминанием. Она была просто надоедливой пугливой девчонкой, на которую я натыкался, куда бы не шел. И это казалось мне простым совпадением, а спустя годы я сам искал встречи. Искал встречи, зная, что нельзя, что самое невинное ее прикосновение запретно для меня, и даже находится рядом иногда было невыносимо, и все-таки я не мог ничего поделать со своим влечением. Запрет только усиливал его в разы, порождая во мне зачатки одержимости.
Сколько раз я ловил на себе робкие задумчивые взгляды Исы. И она сразу испуганно отводила глаза, замечая, что я смотрю на нее. Убегала прочь, словно сам мой вид ей невыносим. Я считал, что она боится меня, презирает. Я бы не думал так, не будь она совершено другой с Нуриэлем. Их взаимная симпатия была так очевидна. И чем старше становилась Иса, тем сильнее росла привязанности между ними. Не для кого во дворце не было секретом, что Нуриэль немного влюблён в бедную родственницу своей мачехи. Я несколько раз видел, как он целовал ее в коридорах дворца, и невозможность помешать им будила во мне черную ярость. И я начал искать возможность преодолеть запрет. Огненный дар Мандиса получила от Элейн, лунной богини, которую возвел в божественный ранг Ори, после того, как Сах убил ее. Элейн не покорилась воле Саха, не приняла его темную суть, признавая только одного Бога, которому ее учили поклоняться с юных лет. Почему Элейн выбрала именно Ису среди многий других рий, служивших Ори, точно так же как когда-то она сама, я не знал, и этот вопрос волновал меня меньше, чем то, как я могу блокировать дарованные лунной богиней способности. Ответ пришел сам собой во время моих молитв Саху, он показал мне, что способно удержать силу огня, заложенную в Мандисе. Кристаллы аметистового цвета с планеты, которой покровительствовала Элейн. Планеты, которая даровала силы ей самой. И тогда я сделал подарок для Мандисы, браслет, инкрустированный лунными кристаллами.