Скайгард
Шрифт:
– Именно так, леди. Имею честь представиться - капитан Лайон Переш. Как ни банально это звучит, вы влезли не в своё дело, и я вынужден принять меры. Не могу сказать, что сожалею…
А спустя десять секунд сенсорная система зарегистрировала ракетный залп. Капитан Переш с бессильной злобой наблюдал за ходом «спасательной операции», так хорошо продуманной, так тщательно срежиссированной. Детально изученный график полётов, определение точки, куда в разумные сроки не доберётся ни один спасательный корабль с Сибириады. Точный расчёт траектории яхты, тончайшая работа по разбалансировке противометеоритных разрядников, надёжно прикрывающих рубку и в то же время оставляющих беззащитной двигательную установку. Многочасовой
А дальше… пират, не сумевший пройти мимо попавшего в беду человека. Картинное раскаяние. Грамотно организованная реакция средств массовой информации (журналисты, при достойной оплате, поднимут на пол-Галактики хай насчёт того, что «ничто человеческое» не чуждо даже известному флибустьеру) позволит избежать немедленного ареста - как известно, победителей не судят. Адарич тоже сыграет свою роль - несчастный, уже почти распростившийся с жизнью и вдруг снова вернувшийся домой, целым и невредимым. В программе было и кое-что ещё - отказ СЖО, гонки со смертью, приказ перевода ММТ на запредельный, гарантированно сжигающий двигатель режим, самоотверженная работа спасателей…
И всё пошло прахом. Военный корабль, непонятно почему оказавшийся в системе, в первый момент не вызвал опасений - слишком далеко находился он от места аварии. Но эта тварь (узнав фамилию капитана штурмовика, Переш лишь скрипнул зубами от злости) рискнула провести внутрисистемную пульсацию…
Переш не был таким уж знатоком Устава Флота, но и он сумел бы найти в нём пару пунктов, косвенно запрещающих подобные выходки. Всё сорвалось. Почти - взрыв двигателя, подготовленный специалистами «Нарвала», должен был уничтожить все улики. В конце концов, из сложившейся ситуации ещё можно было выйти с минимальными потерями покинуть систему, поработать над другим способом легализации на Сибириаде. Если бы не этот кретин.
– Господин Переш! Господин Переш! Эти… эти… они переписали данные с бортнавигатора! Там… там была копия…
В голове капитана в одно мгновение промелькнули все последствия той безграничной глупости, которую допустил этот жадный ублюдок. Значит, он всё же сохранил в памяти бортнавигатора сведения о находке. Сведения, которые теперь неизбежно станут достоянием общественности - если запись попадёт на планету. Стоит информации всплыть - и на этом всё. Федерация тут же наложит лапу на добычу ценнейшего сырья, а он, Переш, останется не у дел.
– Стало быть, господин Переш… уж не господин ли Лайон Переш, более известный в определённых кругах как капитан Хук?
– Приятно осознавать, что ты известен даже рядовому офицеру Флота, буркнул Хук, с ненавистью вглядываясь в чуть заметную на обзорном экране точку.
– Башер, боевая тревога. Всем стрелкам занять свои посты, пусковые установки - доложить о готовности.
Итак, надо менять планы, менять на ходу, не имея и нескольких минут на подготовку. Единственно верным казался путь вообще не допустить, чтобы сведения, столь неосмотрительно сохранённые Адаричем, достались кому бы то ни было. А это значит - уничтожить к чёртовой матери этот штурмовик, разнести его на молекулы вместе с «чёрным ящиком». На Сибириаде базируется всего лишь три звена лёгких истребителей, сюда они доберутся не скоро, так что несколько часов у «Нарвала» есть. Сменив имя и идентификационный код, корабль ни на йоту не утратил своей огневой мощи - Переш был уверен, что штурмовик не сможет оказать достойного сопротивления. Правда, в прошлый раз эта стерва сумела продержаться достаточно долго - к ней успела подойти помощь. Сейчас это не повторится. Он включил передатчик:
– Именно так, леди. Имею честь представиться, капитан Лайон Переш. Как ни банально это звучит, вы влезли не в своё дело,
Ему хотелось сказать нечто иное. Может быть, немного пафосное - например, что люди, случайно или намеренно перешедшие дорогу капитану Хуку, как правило, живут недолго и умирают болезненно. Но не стал. Вместо этого коротко кивнул помощнику - и «Нарвал» содрогнулся, выпустив из своих пусковых установок серию из шести ракет по далёкой цели. Из них четыре - ЭМ-подавители.
Менее всего Хук сейчас желал, чтобы штурмовик сумел покинуть поле боя. Капитан Шелест, или теперь, видимо, лейтенант-коммандер Шелест не лишена отваги, но она также и не круглая дура. Вполне может сообразить, что атака спровоцирована в первую очередь упоминанием о записях с погибшей яхты. И ей хватит ума понять, что спасение этих записей важнее гордости или иных, в изобилии придуманных человечеством чувств. На пульте загорелись индикаторы, свидетельствующие о том, что пусковые установки перезаряжены.
– Пуск! И готовьтесь к отражению ответной атаки. Маршевый - торможение 90% мощности. Идём на сближение. Стрелкам - огонь по готовности, без приказа. Приготовиться к выбросу водяного щита.
Снова толчок, снова шесть ракет унеслись к цели. Боекомплект «Нарвала» был достаточно велик, чтобы дать ещё десяток залпов, хотя ММТ существенно уступал штурмовику класса «Мантикора» как по ёмкости ракетных бункеров, так и по совокупной мощности залпа. Другое дело, что одиночный корабль, явно находящийся не на боевом патрулировании, вряд ли загружен полностью. Скорее всего, боекомплект «Мантикоры» стандартный для мирного времени - 36 ракет. Немало, но вполне преодолимо.
– Ракеты, пуск! Водяной щит, пуск!
Ещё один залп, третий. Через несколько секунд сработают ЭМ-подавители первой волны, и Шелест потеряет шанс спасти и свою шкуру, и нечто гораздо более ценное - запись в «чёрном ящике» штурмовика. Забавно, что она не знает, насколько ценна эта запись. И не догадывается - ей попросту не хватит фантазии.
– Отстреливаю имитаторы!
Взвыли импеллеры, уводя «Катрину» в сторону от траектории полёта ракет. Один из выпущенных с борта «Наутилуса» снарядов купился на обманку, чуть изменив траекторию движения - это было достаточно, чтобы больше о ракете не думать. Когда два корабля ведут маневровый бой, как правило, это происходит на не слишком больших скоростях - запаса топлива в ракете вполне хватит на разворот и заход на новую атаку. Совсем иное дело, когда один из кораблей прёт вперёд на полной мощности маршевого - даже не слишком шустрый малотоннажник разгонится до 50 тысяч километров в час, а то и больше, - ракета, получив столь значительную прибавку к собственной скорости, просто не сумеет изменить траекторию больше чем на пару градусов. Топлива не хватит, да и перегрузки возрастают многократно, вплоть до полного разрушения конструкции. С другой стороны, скорость полёта ракеты такова, что сбить её - задача из области фантастики. Ни человек, ни компьютер попросту не успеют среагировать. Тут уж одна надежда - на имитаторы, да ещё выпущенные задолго до подхода ракеты к цели.
«Наутилус» интенсивно тормозился - ещё немного, и он сможет полноценно задействовать импеллеры, а его ракеты начнут не просто мчаться вперёд, словно обычные болванки, а начнут маневрировать, преследуя цель с настойчивостью маньяка-убийцы и уклоняясь от огня турели штурмовика. В другое время Катя могла бы попробовать банально удрать - маршевый двигатель «Мантикоры» позволял ей развить скорость, недоступную для ММТ. Но, разогнавшись до 70-75 тысяч километров в час, маневрировать «Катрина» тоже не сможет, экипаж размажет по стенкам - никакие гравикомпенсаторы не спасут. А преследователь методично расстреляет удирающий корабль это на встречном курсе ракеты немногого стоят, а вот посланные вдогонку…