Скайгард
Шрифт:
Поскольку оказаться здесь «Оракул» мог только одним путём - будучи украденным. Всё оборудование находилось в идеальном порядке. Ни облупившейся краски, ни пятен от пролитого на пульт кофе, ни намёка на пыль - даже на военном судне, капитану которого просто необходимо постоянно занимать экипаж какой-нибудь работой, трудно было встретить подобную абсолютную чистоту. Ещё бросалось в глаза отсутствие тех мелочей, что неизбежно появляются почти у каждого человека, сознательно или бессознательно стремящегося сделать своё рабочее место уютнее - семейные фотографии и забавные игрушки, разного рода наклейки и прочие фенечки…
Здесь всего этого барахла не было
Скан-оператор, в распоряжении которого находились все сенсоры корабля (при внесении модификаций в базовую конструкцию этому вопросу уделялось чуть ли не первостепенное значение), отслеживал перемещение всех объектов в пространстве. Два экрана, которым скан-оператор уделял почти всё своё внимание, показывали картинки по шкалам дальности в десять и сто километров.
Третий же работал на максимально доступной шкале, фиксируя все цели в пределах восьмидесяти тысяч километров от корабля. В основном каменные обломки и ледяные глыбы, изрядно замусоренное пространство давало сотни сигналов, разобраться в которых мог только настоящий мастер своего дела. Двое работали за пультом - первый помощник руководил боем, штурман выполняла его приказы, перебрасывая мощность с одного импеллера на другой, перераспределяя подаваемую на щиты энергию и время от времени приводя в действие маршевый двигатель, когда требовался мощный рывок, чтобы уйти от очередной атаки нахального патрульного судёнышка.
Ещё один человек расположился за пультом контроля вооружения, в его распоряжении имелось четыре курсовых излучателя, и он лишь ждал подходящего момента, чтобы пустить их в ход, чертыхаясь каждый раз, когда вражеский штурмовик уходил из сектора поражения. Постепенно проклятия становились всё изощрённее, а злобы в голосе командора лишь прибавлялось - если ему и удалось несколько раз зацепить удивительно подвижную для своего класса цель, то особого эффекта эти попадания не дали. И лишь один из присутствующих на мостике, казалось бы, совсем не принимал участия в происходящем.
Высокий худой мужчина с длинными, отвислыми усами сидел, вальяжно развалившись, в широком кресле и задумчиво посасывал погасшую трубку. На нём был лёгкий скафандр, некогда принадлежавший офицеру Флота Федерации, с которого аккуратно отцепили знаки отличия. Скафандр был далеко не новым, местами носил следы починки, но мужчина не желал менять привычное облачение, считая его чем-то вроде талисмана. И не без оснований в Братстве мужчину называли везунчиком - он вышел без единой царапины (в смысле, без малейших повреждений своего корабля) из более чем трёх десятков столкновений и в половине случаев - с немалой прибылью.
Быть может, своим везением он был обязан тому, что каждый бой рассматривал как забавную логическую задачу, которую надлежало просто решить наиболее быстрым и верным способом. Без лишних эмоций. Уже минут двадцать, как сложившаяся ситуация перестала его забавлять. Патрульный штурмовик, устаревший
Бывали случаи, когда отважному врагу давали возможность покинуть поле боя с честью. Но уважение ни в коей мере не должно было изменить исход этой конкретной встречи - штурмовику полагалось погибнуть. Просто потому, что его появление здесь сорвало выгодную сделку, и кто-то за это ответит. Капитан Багер ответит деньгами и, вероятно, своим кораблём. Вне всякого сомнения, именно его тупость и легкомыслие повинны в том, что патруль не убрался восвояси… да и вообще в том, что патруль оказался здесь и сейчас. Указания были предельно точные - пройти досмотр в непосредственной близости от Талеры, пройти аккуратно, с соблюдением всех необходимых формальностей. Так нет же…
А патрульный должен заплатить жизнью. Потому что никто не имел права говорить, что сорвал капитану Хуку сделку и при этом остался жив. В прошлом у Лайона Переша были долги подобного рода, были люди, которым удавалось навредить ему и при этом вовремя унести ноги. Переш таких людей не забывал, аккуратно внося их в свой личный чёрный список, и при случае с ними рассчитывался сполна. Сейчас он намеревался закончить дело быстро…
И пока что выполнить это не удавалось. Штурмовик, как заговорённый, уходил от его стрелков. Лучших стрелков, которых можно было подобрать среди искателей приключений, нашедших приют в Братстве. Все - с имплантатами. Все - бывшие военные. Эти парни способны были сбить ракету, идущую в противозенитном режиме…
А штурмовик уходил. И мало того, непрерывно огрызался огнём. Переш не сомневался, что турелью управляет стрелок с имплантированным чипом. Не идеально, но неплохо. И энергощиты «Нарвала» наглядно свидетельствовали о том, что стрелок, давивший на гашетки счетверённого излучателя штурмовика, своё дело знает. Капитан Хук готов был признать, что, если бы не модификации «Нарвала», превратившие его, по сути, в летающую крепость, исход поединка мог быть сложно предсказуемым.
Но, рано или поздно, это следовало завершить. Непосредственно перед началом боя штурмовик провёл короткий сеанс радиообмена то ли с базой, то ли с иным удалённым объектом. Скорее всего, по тревоге подняты все истребители, которыми располагает Талера. О том, чтобы продолжить операцию по захвату «энергии-33», не стоило и думать, но рассчитаться с патрульной лоханкой было бы очень желательно. Хотя бы для поддержания авторитета.
– Фронтальный щит отключён, - помощник старался говорить спокойно, но видно было, что стоит ему это немалых усилий. Хук поморщился. Его предыдущий помощник глупо погиб в обычной драке, не рассчитав свои силы и сцепившись с человеком, умеющим быстро выхватывать бластер. Помощник и сам был не дурак пострелять, но его оппонент оказался проворнее. В итоге ему это не помогло, люди Переша выследили и примерно наказали убийцу, но помощника пришлось искать нового. Этот - явно не тянул. Слишком много нервов, слишком суетится там, где требуется только холодный расчёт. «Пожалуй, придётся разорвать с ним контракт, - подумал Переш, разглядывая мокрый от пота лоб и мелко подрагивающие пальцы человека, сидящего в соседнем кресле.
– Истеричка…»