Сказ о купце Като из Рыбацкой Бухты

Начётчик Вальдемар

Обороной по-армейски строго руководил Рим, и Като определили на участок стены к югу от ворот. По левую руку от него держал пост юный Микош, сильно нервничавший и оттого словоохотливый, справа же стоял спокойный и сосредоточенный Джани.

–Как ударят они, и не сдюжим? – Повторял один и тот же вопрос Микош. – Как подумаю, что и сестричку мою, и малых степняки порежут, так и сил нет – кричать хочется.

–А ты не думай раньше срока. – Посоветовал Като. – Мы ведь не слабаки вовсе. Милюта ваш главный чего только стоит – он и голыми

руками пару степняков пришибёт. Я сам видел, как он несущую балку на плече нёс через весь загон.

–Это он ещё после хромоты хандрит. – Сказал Микош. – Милюта на переволоках один по две лодки переносил за одну ходку. А там шагов с пятнадцать сотен будет.

–И Рима не забывай – он старый воин, и не такое видел.

–Говорят, он один десятерых степняков одолел по молодости. Скажи, правда?

–Конечно. Да и не так уж и молод он был. Сколько с того времени прошло, а, Джани?

–Без пары лун три зимы. – Подхватил Джани. – Так это он ещё с одной палкой был, а сейчас, гляди, в полном обмундировании.

–Вот дела! – Восхитился Микош.

–А то! – Като легонько ткнул в бок Микоша и тот рассмеялся. Посмеявшись вместе с юношей, Като снова посмотрел на степь – узкая полоса света на северо-западе всё ещё делила небо и землю, но прямая линия горизонта обрывалась к северу и шла волнами – Орда неумолимо приближалась к ним. Като чувствовал, как мелкая дрожь волнами пробирает его с головы до пят, и только твёрдый голос Рима вывел его из оцепенения.

–Микош, прыгай с помоста и дуй к Милюте – Скомандовал Рим.

–Есть. – Ответил парень и, спрыгнув, быстро припустил вдоль стены.

–У нас рокировка. – Сказал Рим, взбираясь на помост. Следом за ним поднялся Надея. – Вот тебе, Като, тобою освобождённый в помощники. Задачу он знает, а потому – разберётесь. – Рим посмотрел на степь. – Скоро начнётся. Ну, и не посрамим родовую память. – Рим хлопнул Като по плечу и спрыгнул с помоста.

–А где имперские «хвосты»? – Спросил Като.

–Литург и Алидий на главных воротах. Сторожка пленника пока отменяется. Джани, ещё раз повтори, сколько бомб заготовлено?

–Двадцать. И я прошу, Рим, проследи, чтобы бросали только те пятеро, что обучены, и не раньше срока.

–Я запомнил.

–Постой. – Като вспомнил наказ Хусы защищать Рима. – Ты сам-то где будешь?

–Где беда, там и буду, а пока – на главных воротах.

–Тогда удачи, свидимся ещё.

Освобождённый пленник булыжником выпрямлял наконечник копья. Като отметил, что выглядеть он стал много лучше со времени их первой встречи. С этого он и начал разговор.

–Я смотрю, Надея, ты прям посветлел на воле. Никак, мясной бульон на пользу пошёл.

–Мясной бульон славно окропил землю после обеда. – Ответил Надея, прервавшись. – То ли дело квас – вот он немного прояснил голову.

–И то хлеб. – Улыбнулся Като.

Он ещё раз осмотрел Надею. Копна волос была забрана в хвост, и теперь лицо было открыто: подбитый

правый глаз в пляшущем свете костров отекал желтизной, а редкая бородёнка блестела проплешинами – весь подбородок рассекали шрамы. Потемневшая обмороженная кожа на руках покрылась белесыми волдырями и вскоре должна была сойти клочьями. Тем больше Като удивился тому, как непринуждённо и расчётливо орудует Надея камнем.

–А что, Надея, руки не беспокоят? – Участливо спросил Като. – Может, схожу и мази поспрашиваю, пока есть время.

–Это всё чушь и не стоит внимания. – Сказал Надея, направив наконечник в сторону костра и оценивая прямоту острия. – Ты лучше скажи, что после выполнения задания ждать: награду или снова в клетку?

–Там видно будет, друг мой. Но насчёт клетки я сомневаюсь – она уже на ворота пошла. Так что… – Вздохнул Като, не договорив. Он задумался. Во всём этом переполохе он даже не мыслил о том, что будет ждать их после боя. Да и верилось в это «после» с трудом.

Ветер с севера относил звуки к подошве горы, где они, перемешиваясь, распадались нестройным гулом, но стоило ветру чуть утихнуть, как с вершины Рыбьей Головы дважды прокричал Хуса – то был условный сигнал, что Орда двинулась на них.

–Не забивай голову подобными мыслями, купец. Вся наша жизнь – лишь крик в ночи. – Сказал Надея, направив копьё в сторону степи.

Всадники приближались неспешно, и чем слабее светило закатное солнце, тем сильнее нарастал шум перехода Орды. В крепости затушили костры и факелы, запалив перед этим лучины. Ночь накрыла степь и только костры ориентирующих линий на пятидесяти, ста и двухстах шагах от крепости ещё трепетали на ветру.

Като боялся. И то не был страх, что делал холодной голову при их бегстве с Переката, то был томительный ужас ожидания, когда в голове роились тысячи мыслей, что разум выхватывал одну за другой: «Не снесут ли нас сразу?», «Успеет ли помощь?», «Надёжно ли спрятано серебро и будет ли шанс им воспользоваться?», «Что там у Виктора справа от ворот?», «Как там сейчас Катя?»…

Три стрелы неслышно упали позади первой линии костров и следом за ними ещё четыре – уже ближе к крепости. Молчаливый обстрел продолжился по всей линии крепости, и то тут, то там глухо стучал металл о дерево и звонко трещала ледяная корка. Наконец, степной ветер донёс смолкающий топот копыт и весёлое улюлюканье нападавших.

–Похоже, разведчики. – Тихо сказал Джани.

–Видать, весело им. – Со всей твёрдостью в голосе сказал Като. – Так пусть поближе подойдут, а там вместе посмеёмся.

–Като, подсобите немного. – Попросил Джани, снимая поясную сумку. Като подхватил увесистый колчан и отложил в сторону копьё.

–Спасибо, поставьте рядом. – Сказал Джани, освобождая короткий лук от кожуха. – По плану, нужно стрелять, как первая волна развернётся, но я, может, сделаю пару пристрелочных.

–Добро. – Ответил Като. – Надея, ты бы…