Сказание о белых камнях
Шрифт:
До поры до времени мирно сидели оба князя — Святослав и Всеволод по своим золотым столам, добрыми грамотами пересылались.
За смерть свата Глеба Рязанского Святослав зло на Всеволода про себя держал.. Никак нельзя было ему зачинать ссору с могучим князем Суздальским, во многих соседних с Киевом городах сидели враждебные Святославу князья — Мономаховичи.
Казалось, настал долгий, хотя вряд ли добрый, мир меж обоими княжествами.
Из Киева во Владимир шли товары заморские — ткани многоцветные, имбирь, перец, вино, хитрые изделия киевских златокузнецов. А
С каждым годом все могучее и богаче становилось княжество Суздальское, повелел Всеволод именовать свои земли, как и Киевские, «великим княжеством». И эту обиду вытерпел молча Святослав.
Захотел Всеволод под свою руку положить соседнюю Рязань, своего сына там князем поставить. А Святослав своего сына Глеба в Рязань на подмогу направил. Всеволод взял Глеба в плен.
Такого самоуправства Святослав допустить не мог. Помирился он с южными Мономаховичами и позвал на помощь половцев.
Великая сила полков нагрянула в пределы Суздальские. Загорелись деревни и посады. Было это зимой 1180 года.
Понял Всеволод: не удастся тянуть мирные переговоры, надо меч обнажать. Собрал он свои полки и пошел навстречу полкам Святославовым.
На реке Влене, в сорока верстах от Переславля-За-лесского, встретились обе рати. Полки Всеволодовы встали на высоком берегу реки, полки Святославовы на низком.
Всеволод ждал, когда Святослав начнет по льду переправляться, а Святослав не решался — снизу на снежную гору лезть было несподручно и скользко. Долго стояли друг против друга полки. Суздальские воины подступили к шатру Всеволодову с такими речами:
— Мы не целоваться сюда пришли, а землю родную боронить. Ударим с горы на киевлян.
А Всеволод им говорил:
— Погодите, мы их пересидим.
Половцам надоело у костров греться да ждать обещанной добычи. Роптать они начали на Святослава.
Направил Святослав послов ко Всеволоду, как по обычаю тех времен князья друг ко другу направляли.
— Выходи на чистое поле. Биться будем. Бог нас рассудит.
Ни один князь на Руси никогда бы не решился поступить так, как поступил в тот раз Всеволод. Ничего не ответил он Святославу, а приказал тех послов связать и отправить во Владимир.
Ждет Святослав ответа и день, и неделю, и месяц, пока весенняя оттепель не наступила. Пришлось ему бросить весь санный обоз и с великим позором верхами на отощалых конях и пешими отступить. Пересидел-таки его Всеволод, и победа ему досталась бескровная.
Ни об одном князе столь почтительно не пишет создатель «Слова о полку Игореве», как о Всеволоде: «Не мыслию ти прелетети издалеча отня злата стола поблюсти. Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Дон шеломы выльяти!»
Конечно, это поэтический образ. Да, войска у могучего князя Суздальского было много. И потому склоняли перед ним свои гордые головы все князья русские и даже Святослав Великий, на Золотом Киевском столе сидящий, и даже далекие от города Владимира князья Галицкие.
Говорит о Всеволоде летописец:
«Сего
Достиг Всеволод такого могущества не столько победами на поле брани, сколько осторожностью, обманом, посулами, подкупом.
Подобно императору Византийскому, он редко показывался на людях. А коли ездил куда — в походы ратные, в ближние города или на охоту, то выезжал на белом коне. А княгиня его Мария Шварновна ездила в золоченой колеснице, или несли ее на носилках. Сопровождавшие их бояре и дружинники были одеты в парчу, и каменья горели на их кафтанах и на конских сбруях. Никогда Андрей так богато не одевал своих приближенных. Во всем Всеволод хотел затмить старшего брата и сравняться в роскоши с византийским двором.
Андрея только после смерти стали называть великим князем, а Всеволод при жизни требовал, чтобы его наравне с Киевским так величали, чтобы все его родичи, обращаясь к нему, не смели бы называть его «брате», а только: «отче» и «господине».
В 1194 году умер Святослав Киевский. Вновь пошли сменяться в Киеве великие князья, ни один из них долго не сидел на Золотом столе. Словно коршун за стаей куропаток, следил Всеволод за этими перемещениями, ссорил южных князей одного с другим; он знал — от их розни растет могущество Суздальской земли.
Так волею Всеволода сел на Киевском великокняжеском столе его двоюродный племянник и сват Рюрик Ростнславич. Летописец прямо говорит, что «посла великий князь Всеволод муже свое в Кыев и посади в Кыеве Рюрика Ростиславича». Чтобы удержаться в Киеве, Рюрик позвал половцев, и те сожгли стольный город, а Всеволод не однажды посылал ему на помощь полки суздальцев.
В первую половину своего княжения Андрей считался с боярами Ростова и Суздаля, когда же посягнул на их права, то был ими убит.
Всеволод пренебрегал мнением боярским, редко звал их на совет, сам правил, сам вершил суд, в страхе и послушании держал бояр, но всякий раз после ратных походов на болгар, на мордву, на мелкие поволжские племена щедро одаривал бояр захваченной добычей.
О простом народе, о «черных людях» редко упоминают летописцы. Была «смута велика» после убийства Андрея Боголюбского. Было при Всеволоде после Владимирского пожара 1185 года народное «колебание пространее и страшнее», нежели сам пожар.
Видимо, Всеволод считался с народом. В летописи сказано, что он «суд судя истинен и нелицемерен, не обинуяся лица силных своих бояр, обидящих менших и работящих сироты». Насчет суда истинного и нелицемерного лучше умолчать, однако выходит, что в иных случаях Всеволод действительно брал «сирот» под защиту от боярского произвола.
Летописцы захваливают, прославляют его, называют «миродержцем», «благосердым». Подобно брату Андрею, хорошо знал Всеволод, что союз князя и церкви — это сила грозная. Но старший брат всю жизнь враждовал с Киевским митрополитом, а младшего митрополит боялся. Подобно брату Андрею, не допустил Всеволод во Владимир епископа-грека, назначенного Византией, а ?воею властью поставил верного ему пастыря Луку.