Сказание о Куноичи Софи

Kotonoha

– Черт... – Тихо выругалась Демонесса в трубку. – А ваш шпион в Конохе не может этого сделать? Ему ведь проще!

– Нет. – Холодно ответил Матвей. – У него другая работа, с которой он прекрасно справляйся. Отправляйся к Ален, а затем прямиком ко мне. Скажи Крису, чтобы он задержал Саске подольше в деревне Облака. Моему шпиону понадобится больше жертв... Выполняй!

– Хорошо, король. – Вздохнула женщина и повесила трубку.

Мужчина отложил телефон на свой стол и сел за него, потирая пальцами виски и закрыв глаза. На этот раз в кабинете было еще темнее, ведь свечи

совсем потухли и по коже любого смертного невольно бы пробежали мурашки от непонятного холода и трупного запаха.

На плечо Матвея кто-то сзади положил тяжелую руку, но он даже не шелохнулся.

– Я занят. Почему вы пришли сейчас? – Проворчал он, на ходу придумывая отмазки.

– Что с тобой, Матвей? Ты не рад видеть собственных братьев? – Промурлыкал голос и свечи зажглись как по волшебству, но уже не с черным пламенем, а синтетически желтым.

Самый старший брат, Мэтт Королевских, прилип своей щекой к щеке главы Демонов и, умиленно урурукая, терся о нее. У него были черные волосы с одной красной прядью и ядовито-желтые глаза, что всегда были налиты либо детским любопытством, либо кровавым безумием.

Второй же брат, Мат Королевских, просто стоял рядом, мрачно скрестив руки на груди и наблюдая, как старший терроризирует лаской младшего. У среднего брата были также как и у Матвея обычные черные волосы, но ярко-голубые, холодные глаза.

– Я бы с удовольствием вас принял в гости, вот только у меня жизненная энергия на нуле. – Прохрипел Сатана и наконец-то выбрался из объятий.

– Почему же ты нас не попросишь достать тебе жизней, младший братик? – Вытянул губки трубочкой Мэтт и возвысил брови.

Матвей промолчал, поспешно роясь у себя в голове и пытаясь придумать ответ, но к нему сделал шаг нахмуренный Мат.

– Ты что-то скрываешь... – Утвердил он, прищурившись.

Самый младший из Королевских уже открыл рот, чтобы опровергнуть теорию братца, но дверь в кабинет внезапно открылась и к мужчинам вбежала красивая блондинка со светло-зелеными испуганными глазами и веснушками на щеках. Одета она была... Лишь в одну простыню.

– Матвей-сама, мне приснился кошмар!

Учуяв человечину, Мат и Мэтт облизнулись и уже хотели пойти к девушке, но Матвей вытянул руку, загораживая им проход.

– Нобуко, не сейчас. Я же просил тебя оставаться в своей комнате.

– Что у тебя делает человек в замке? – Поинтересовался средний брат Мат, отчего его голубые глаза мрачно сверкнули, не предвещая ничего хорошего.

– Питаюсь я ей. – Брякнул король, не помня последнего раза, когда так много врал братьям. – Простите, но вынужден попросить вас уйти. У моей...ммм... Пищи плохие сноведения, да и я устал.

– Как обычно. – Надулся Мэтт и подошел к окну за столом, чтобы вылететь. – Навещай нас, ладно? Или проси чего хочешь, мы тебе не откажем.

– Хорошо. – Закатил красные глаза Сатана и дождавшись, когда старший брат вылетит из окна, передернулся, когда средний остановился перед уходом.

– Оракул узнает твои лживые слова. Да и я с Мэттом их вижу. – Холодно произнес он, не поворачиваясь. – Не увлекайся слишком своей должностью, Матвей. Быть Сатаной тебе не игрушки.

Если бы наш отец Феофил был жив, то он бы...

– Можно подумать, я вообще хотел быть королем. – Перебил его младший брат и развел руками. – Можешь идти, Мат. Пока-пока, удачной дороги.

Демон бросил на Сатану и единственного как человека, так и девушку, действительно злобный взгляд, затем скрылся, вылетев из окна и не проронив больше ни слова.

Королевских уныло посмотрел на Нобуко.

– Если ты будешь так внезапно вбегать в мой кабинет – у меня когда-нибудь остановится сердце.

Блондинка смутилась и отвела взгляд.

– Простите, просто... Мне снова снился Акайо...

Сатана приуныл еще сильнее.

– Думаешь, он хочет до тебя что-то донести?

– Я не знаю... Я... Он просто держал меня за руку и что-то говорил о... О каком-то беловолосом мальчике... Черт, не могу вспомнить!

Матвей вздохнул и отошел, сев за свой стол и сложив руки перед собой, действительно задумавшись о чем-то важном. Нобуко сглотнула и осторожно подошла к своему королю, неуверенно протягивая руку к его щеке.

– Можно... Я переночую сегодня у вас в комнате?

– Можно. – Тряхнул головой брюнет, избавляясь от ненужных мыслей и убирая руку девушки от себя. – И прекрати это. Никакой любви между Демоном и человеком. Особенно когда Демон любит другую.

– Я же не виновата, что не могу превратиться! – Со слезами выкрикнула Судзуки, убрав с себя простыню и обнажая свое сформированное тело, что было практически полностью обкусано Матвеем, даже в самых сокровенных местах. – И я знаю, что вы любите Ален... Может она сможет превратиться... Но почему, Матвей-сама?! Почему именно она, а не я?!

В венах девушки кипела ярость и ненависть к Тао, хотя они даже не были знакомы. Она сжала руки в кулаки и стиснула зубы, но невольно покраснела, когда мужчина укутал ее в одеяло обратно.

– Тебе восемнадцать, а ведешь себя так, будто тебе все восемь. – Вздохнул он и поднял взгляд к потолку. – Я действительно не говорил почему именно она?

Нобуко отрицательно покачала головой и вдруг Королевских схватил ее за руку, выведя из кабинета и волоча за собой по длинному коридору, обвешанному различными старинными картинами и редкими полками с вазами. Мимо мелькали разные комнаты, во многие Судзуки даже не успела еще заглянуть, хоть ей и хватило опыта с огромным пауком и летающей по воздуху акулой, которая откусила ей обе ноги и Матвею пришлось восстанавливать их. А ведь это только один этаж.

Матвей остановился у конца коридора и провел по пыльной стене пальцем, изображая какую-то руну. Кирпичи медленно разошлись, повергая девушку в шок. Перед ней выросла целая, темная комната, в которую Королевских зашел без промедления и блондинке ничего не оставалось, как пройти за ним.

На стенах тускло горели свечи. Комната была практически пустой, только пыльный стол стоял в самом центре, а на стенах висело больше сотен старых скелетов.

Мужчина, медленно подойдя к столу, натянул белые перчатки на руки и улыбнулся, проведя ладонью по деревянному столу, под пылью которой была старая кровь.