Сказание о Спартаке, или История необычной войны
Шрифт:
«Не велика доблесть – иметь сильное тело, велика доблесть – знать военное дело». (Изречение древних)
Эномай ринулся на Публипора, сжав кулаки. Спартак, живо вклинился между ними, с трудом их растолкал, не позволяя вспыхнуть потасовке, и сказал:
– Публипор прав! В сражении побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто умнее. Римляне не сильнее германцев, не сильнее галлов или фракийцев, но, умеючи, – побеждают всех! Поэтому мы у них в плену, а не они у нас. Победить же
Сложно было противоречить Спартаку – правда была в его словах. Одобрительный оживлённый говор являлся тому подтверждением.
– И потом, – обвёл взглядом товарищей фракиец, – разве не хотим мы того же, о чём говорит Публипор: вернуться домой, к родным очагам?
– Хотим! – раздались согласные возгласы.
– Вот и славно! – одобрительно хлопнул в ладоши Спартак и, повернувшись к Публипору, улыбнулся: – Наверное, проголодались? Присаживайтесь к нашим походным очагам – домашние вы ещё не скоро увидите. Еда готова, пора подкрепиться – завтра с утра у всех нас ратных забот прибавится. А сейчас вместе поужинаем и возблагодарим и умилостивим богов: пусть укажут нам верный путь, вдохнут в нас сил и придадут нам мужества.
* * *
В тот вечер долго ещё не угасали костры на горных склонах, шипело вино на горящих потрескивающих поленьях и улетали, кружась, искры к звёздам – обитатели Везувия воздавали хвалу и молитвы богам: гладиаторы – Гераклу и внимательно следящей за делами смертных Немезиде, фракийцы – богу-всаднику, спасителю людей Геро, 39 галлы – богу гнева и войны Эсусу, германцы – исполнителю всех благих желаний человека, царю богов, правителю войны и дарителю победы Водану…
39
От имени фракийского бога Геро происходит слово «герой».
Спартак же вспоминал погибшего друга Тамираса, пропавшего Крикса – жив ли он? – и, глядя на сверкающую звёздами бездну, размышлял о предстоящем нелёгком пути.
Глава VI. Грядёт страшная война…
Молись богам, и боги услышат твои молитвы. Попроси у них силы, они пошлют тебе испытания. Попроси мудрости – пошлют препятствия. Попроси мужества – пошлют опасности…
Изречение древних
679 год римской эры. Весна.
С тревогой глядел префект Капуи, наместник Рима в Кампании, на верхушку дремлющего исполина-вулкана, и тревога его росла с каждой новой вестью. Ни ловцы Батиата, ни легионеры Клавдия не смогли обезвредить бунтовщиков. Но ещё большую тревогу вызывали в римском наместнике бегущие к Спартаку рабы. Из разных частей Кампании разрозненными группами стекались они к подножию неприступной горы. Префект ещё не знал, но чувствовал, что эти группы, объединяясь в боевые отряды,
– Капуанцы испугались беглого мечника и жалкой шайки разбойников? – презрительно недоумевали в Сенате и… бездействовали.
А Спартак между тем с пятью тысячами восставших двинулся к Капуе, месту своего рабства, освобождать из заточения Крикса и остальных гладиаторов. Им грозила казнь на кресте.
Первым городом на пути повстанцев была Нола. С древнейших времён она принадлежала самнитам, пока не явился римский диктатор Сулла и не перебил жителей. Немногих оставшихся в живых он обратил в рабов, а город и земли вокруг него отдал в пользование своим легионерам-ветеранам.
Появление у Нолы отрядов Спартака всколыхнуло память исконных жителей о прошлой лютой расправе римлян. Пробудилась затаённая ненависть за пережитые злодеяния и мучения. Вскипела жажда мщения и вытолкнула на улицы разъярённых рабов. Они помчались по городу, в безумии круша всё без разбору, вытаскивая из домов обидчиков-поработителей римлян, истязая и глумясь над ними.
«Они мстили своим господам и не могли насытиться неожиданно выпавшим на их долю счастьем». (Диодор Сицилийский)
Спартак не одобрял хаоса, погромов и варварских издевательств и пытался призвать одержимых местью людей к порядку. Увы, безуспешно. Только хитростью удалось ему унять переполненных ненавистью невольников.
Фракиец кликнул Публипора и Эномая:
– Ты, Публипор, уводи свой отряд из города. Отойдёшь на милю и возвращайся обратно. А ты, Эномай, выбери германцев поголосистее и займи с ними места на сторожевых башнях. Как только увидите отряд Публипора – бейте тревогу, якобы на город наступают римляне.
После того как Публипор выполнил заданный манёвр, со сторожевых башен пылающей Нолы раздались крики:
– Римляне идут!
– Всем к Спартаку!
– Всем на главную площадь!
Хитрость удалась. Страх попасть в руки легионеров и быть стёртыми в порошок заставил вышедших из повиновения рабов прекратить погромы. Они сбежались к Спартаку и в полном раскаянии стали уговаривать его взять их к себе, чтобы мстить римлянам за отобранные земли, за сломанные жизни и поруганную честь, за смерть и рабство родных и близких.
Спартак судил строго, но, проявив великодушие, пополнил войско освобождёнными жителями и двинулся к главной цели – Капуе.
Самые невероятные слухи о безумной жестокости взбунтовавшегося мечника, усиленные молвой о «зверских злодеяних» в Ноле, нагнали жути на капуанцев. Появление вооружённых мятежников испугало жителей Капуи до крайности. С протяжным воем толпа хлынула к зданию префектуры:
– Мечники нас уничтожат!
– Мы хотим жить!
– Спасите наших детей!
– Отпустите гладиаторов!