Сказания о славном мичмане Егоркине
Шрифт:
Нет, это не то, о чем он вещал этим непонимайкам, но все же получше-то будет. Он так считал совершенно искренне, со всей непосредственностью честного и порядочного человека.
Он, не глядя, захватил из буфетной резервную бутылку водки с красочной этикеткой, стаканчики по количеству, и вышел к новым знакомцам. Быстро разлив напиток, он сказал: – За дружбу!
Новые приятели выпили залпом. А что не выпить, когда простые люди щедро угощают, они вряд ли будут готовить какую подлость или гадость. Это ведь не политики!
И тут радушный Паша увидел, что у соседа напротив
«Неужели неразбавленный? Всех гарсунов поубиваю! Всей бандой заставлю охотиться на акул в одних трусах!» – испуганно подумал он и быстро опустошил свой стаканчик. «Нет, все-таки разбавленный, но за пятьдесят градусов можно ручаться!» – он с облегчением вздохнул – это просто для них изумительно! В диковинку им такой русский дух!» Отдышавшись и закусив предложенным крошечным маринованным огурцом с тарелочки, англичанин восхищенно сказал: «O! Wary strong!», а второй восхищенно произнес, сквозь некий спазм связок: «Wonderful!». На что мичман, мобилизовав все свои познания в английском, многозначительно воздев палец к небу и произнес: «Спэшэл нейвал!» и показал якобы на надпись на этикетке. Англичане опять уважительно протянули хором: «О-о!». Петрюк понял это как предложение повторить и опять налил унтерам по полной, потом – еще.
Себя намеренно обделял – они-то на отдыхе, а мне – еще работать. Причем, как в горячем цеху! К нему присоединился боцман Васильчиков, слонявшийся по верхней палубе с видом цербера повышенной бдительности. А тут англичане провозгласили, на очень ломаном и мятом русском (уж как смогли!), тост за наше гостеприимство.
Васильков обрадовано закивал головой и сказал: «Мы гостям всегда рады, последнее из погреба и вынесем и «шила» без остатка нальем! Заходите, будьте ласковы! А вот кто с мечом к нам придет… так это… тот сразу прямо в орало и получит! Тоже – от всей нашей души! Заходите! Ура!». Все радостно закивали и осушили стаканы до дна. На закуску боцман предложил им кусочки настоящего сала – из холодильника, твердое, с чесночком, натертое перцем.
– Холестерин? – испуганно спросил английский унтер.
– Да чтобы ты понимал! – обиделся Васильчиков, подхватывая «шпажкой» второй кусочек. Чтобы понять вопрос, знания английского не требовалось! Петрюк тоже демонстративно съел кусочек и поднял и зацокал языком, изображая неземное удовольствие. – Вери-вери гуд! – Паша подвел вслух итог качеству сала. А что? Оно того стоило! Через секунду англичане тоже подхватили по кусочку, потом – по второму… И оживленно заговорили между собой. По щелчку пальцев. Из иллюминатора вылезла лапа в белой форменке и заменила тарелку на полную.
Английские гости говорили друг другу что вроде: «А мы-то дураки… Вот! Паша Петрюк поставил себе еще один плюс в деле агитации представителей британского народа. «Надо будет перед замполитом похвастаться!» – решил он.
Когда Петрюк спустился к себе, с палубы английского фрегата доносилось пение, а точнее – пьяный ор довольных голосов, а наш вахтенный офицер у трапа пытался вразумительно объяснить полудюжине новых унтер-офицеров, что «специальной военно-морской водкой» он не только не торгует, что естественно, но и слышит-то
Только мы Петрюком хотели обсудить вопрос о безнадежно-отсталых англичанах, которым до сих пор невдомек, что корабельный спирт, оказывается, можно еще и пить, а не использовать как-то иначе, как появившийся из тамбура надстройки комбриг грозно молвил: «Петрюк, тудыт твою в инерциальные взрыватели и планетарные передачи сибирской галошей в индийских тапочках!».
«И как он все эти разносторонние знания в голове-то одновременно удерживает!» – «восхитился» я про себя, недаром же – два верхних образования!
– Ты мне весь британский флот переманишь на борт своим самопальным пойлом – вон, три пьяных унтера уже приходили на контракт наниматься, так еле отбился! – на полном серьёзе возмутился комбриг.
Вот тут мы поняли, что, не знаю, как там высокая дипломатия, но алкогольно-гастрономическая агрессия на простонародном уровне удалась, и о нас тут надолго останется добрая память и восхищенные устные мемуары английских моряков! А может, кто чего и напишет для королевской библиотеки, да нас помянет невзначай – размечтались мы. Комбриг погрозил нам кулаком для острастки и скрылся в тамбуре.
Меж тем, прием подходил к концу, и мы с Петрюком удовлетворенно смотрели, как довольные гости покидают наш борт, с трудом припоминая, на каком они сейчас свете, а некоторые усаживались прямо на газон перед причалом, и им было, собственно, наплевать, что там будет дальше! Один из полупьяных «чванливых бриттов» вдруг заинтересовался, а почему это на бутылках разные этикетки и названия, но вот вкус напитка очень-очень даже похож! Подошедший Громяковский взял одну из бутылок в руки, посмотрел сверху вниз на супостата и сказал:
– Вот, посмотри – саратовская, а вот – питерская. Вот тверская! Ты знаешь, сколько у нас городов? Я – тоже нет! А в каждом из них – минимум по водочному заводу на каждые десять тысяч населения! А каждый завод выпускает не один сорт и не по одному рецепту!
Англичанин сокрушенно покачал головой: – Вы убили мою мечту! Я так хотел попробовать всю водку и виски в мире! Но я растворюсь в русской водке скорее, чем справлюсь с этими пробами!
Громяковский сунул ему, в утешение, еще одну полную рюмку: – Вот эта – мордовская, кстати, названная в честь очень известного русского адмирала! Ему завидовал в то время ваш Нельсон!
Английский летчик храбро опрокинул ее и… товарищи его едва успели подхватить за локти. Так он и покинул наш борт – поддерживаемый за локти чуть менее «напробовавшимися», или более устойчивыми коллегами.
– Нет, вы видали нахала, а? Всю водку ему перепробовать захотелось! – проворчал Громяковский, – Я-то постарше многих буду, вон стараюсь всю службу, цену себе знаю, но до такой наглой мечты даже не приблизился! И измыслить такое нереально, а уж… так вообще! И так печень бы промыть где… а то растворится к чертовой матери! Жена тогда прибьет, без печени-то! Как я ее стряпню буду без страха поедать?