Сказания вьетнамских гор
Шрифт:
Сказала Хэни:
— Зачем смеяться над нами, или вы глупцы, которые только и знают, что муравьев ловить?
Сказали ей слуги:
— Ничего мы не знаем. Пойдите спросите того кузнеца. Он скажет вам верное слово.
Так и сделали сестры, подъехали к кузнецу и спросили:
— О, молви, старый, какая тропа ведет к дому вождя?
Ответил кузнец:
— Неужто вы до сих пор не научились отличать богатый дом от бедного дома? Так знайте же: в богатом доме свиней из бамбуковой кадки кормят, а в бедном доме — из бронзовых гонгов.
Рассердилась
— Будто глупец насмехаешься ты, старый, над нами!
Подъехали сестры к дому Дам Шана. К помосту слоны подошли. Спрыгнули сестры на землю. И вот сто рабов идут впереди, тысяча идет позади, а посередине Хэни и Хэбхи выступают. Подошли к тому месту, где свалены были дрова и нечистоты, остановились.
Раздался голос Дам Шана:
— О сестры, Хэли и Хэанг! Куда вы смотрите? Разве не видите, что гостьи стоят возле дров, что они повесили на плетень кнут, которым погоняют слонов, что они положили на помост седло? Их слоны ушами прядают, о землю ногами бьют.
Поспешно вышли Хэли и Хэанг, циновки перед гостьями расстелили.
Хэанг сказала:
— Присядьте на циновки, сестры.
— Мы и постоять можем, вы за гостей нас не почитайте.
— За гостей? Гостей я здесь не вижу, — был ответ.
Уселись сестры на циновки — Хэни села на красную циновку, Хэбхи села на красную циновку. Хэли и Хэанг тоже на красные циновки сели.
Тут поднялся с ложа Дам Шан, взял в руки кинжал с изукрашенной рукоятью, спрыгнул на землю и пошел — спокойно и плавно. Шагнет — и руку выбросит вперед, потом другую, да так проворно! Проворнее змеи хюе идет он по тропе, быстрей змеи прао хэмай по траве скользит, везде проходит без труда.
Пришел Дам Шан к дому Хэбиа Дьет Клюить, своей возлюбленной, поднялся на помост, с силой топнул у порога — семь раз качнулся дом. Дам Шан вонзил кинжал в плетень и вошел в покои.
Неласково встретила его Хэбиа:
— Никак, пожаловал тот молодец, которого ястребы клевали да коршуны трепали. Что надобно тебе? Или примерещилось, что умерла я и ты для меня гроб принес?
— Не гневайся! Ведь скоро я буду есть рис в чужом доме, пить вино в чужом доме, буду есть мясо чужих буйволов и быков. А сейчас ты малый кувшин вина принеси, выпьем его с тобой вместе. Табаку и бетелю принеси. А услышишь звон гонгов в моем доме — приходи, только не мешкай.
Возвратился Дам Шан к себе и вскричал:
— Эй, слуги! Кто горазд — вино готовьте! Кто горазд — развешивайте гонги! Кто горазд — буйволятину жарьте побыстрее!
Зазвонили гонги, загремели барабаны, прокатилось вдали эхо, и наступила тишина.
Воскликнула Хэбиа:
— Эй, слуги! Слышите? Гонги звенят в доме Дам Шана, барабаны гремят в доме Дам Шана.
Надела Хэбиа новую юбку. Потом другую, еще краше, надела. И вышла. И вот уже идут сто рабов впереди, позади — тысяча, а Хэбиа посредине выступает. Подошла она к дому Дам Шана, туда, где дрова были свалены. Увидел ее Дам Шан и крикнул сестрам:
— Эй, Хэли и Хэанг! Куда вы смотрите? Разве не видите, что гостья стоит возле дров, повесила
Тут Хэли и Хэанг циновки перед гостьей расстелили.
— Присядь, сестра!
— Могу и постоять. За гостью вы меня не почитайте. Здесь гости-чужаки — другие.
— Какие гости? Гостей я здесь не вижу, — был ответ.
И Хэбиа на циновку села. Стал сравнивать Дам Шан. Сперва сравнил он Хэли и Хэанг, и видит: Хэли красивей на три пальца. Потом сравнил он Хэбхи и Хэанг, и видит: Хэанг красивей на три пальца. Сравнил Хэбхи и Хэни, и видит: Хэбхи красивей на три пальца. Сравнил он Хэни с Хэбиа, и видит: Хэни красивей на три пальца.
И принялись тут все за яства и вина. Народ собрался со всего селенья. Принесли в жертву душам умерших предков и душам вождей пять кувшинов вина и буйвола. Помолились за здравие Дам Шана, и снова жертву принесли: пять кувшинов больших и буйвола. Выпили соседи все вино и удалились восвояси.
Хэни вскричала:
— Эй, слуги! Седлайте слонов!
И слуги водрузили седла. Взобрались на слонов Хэни и Хэбхи.
Хэни опять вскричала:
— Тот, кто должен заменить нам умершего мужа, пусть сядет с нами на слона!
Дам Шан ответил:
— Раз вы владеете слонами, езжайте, а сын вождя пойдет пешком.
Хэни и Хэбхи быстро спрыгнули на землю и пошли пешком, с Дам Шаном рядом. Когда они приблизились к ручью, Дам Шан сказал:
— Давайте побежим к селенью. Если вместе прибежим, возьму вас в жены. А отстанете — не возьму.
И побежали они. Быстро побежали, что есть мочи. Вдруг на ноге у Хэни вскочил волдырь.
— Послушай, Дам Шан! Волдырь хочу проткнуть, дай меч!
— На что тебе меч? Я перевяжу твой волдырь шелковым платком. Я оберну твой волдырь шелковой накидкой!
Так он и сделал, и опять все трое пустились в путь. Бежали долго — мимо пастбищ, где буйволы паслись, мимо тех мест, откуда бумажных змеев запускают, и прибежали прямо к дому Хэни. Только Хэни вошла в дом, как рухнула без памяти. Взметнулась кверху юбка, взметнулась кофта. А Хэбхи лишь до дому добежать успела и на пороге рухнула, ноги торчат наружу, а голова в доме. В лохмотьях кофта, юбка вся в клочья изодрана. А Дам Шан уже сидит спокойно возле дома. После полудня, когда солнце осветило террасу, явились Дамшановы сестры. Долго пришлось им звать Хэни и Хэбхи, еле дозвались.
— О сестры! Сосватали мы вам мужа, и теперь он в вашем доме. Сколько буйволов надобно умершим предкам в жертву принести?
Хэни отвечала:
— Принесем в жертву пять кувшинов вина и буйвола, чтобы почтить умерших предков. Семь кувшинов вина и буйвола принесем мы в жертву за здравие Дам Шана. За здравие Хэни — пять кувшинов вина и буйвола. А Хэли и Хэанг — сестрам Дам Шана — по буйволу подарим. Слона подарим матери Дам Шана, и к слону в придачу — погонщика. Еще ей надо подарить рабынь, чтобы рис варили, рабов, чтоб травы собирали и буйволов на закланье водили.