Сказания Вовки Образцова. Родственник из будущего.
Шрифт:
Глава 14
— Такое впечатление, будто в доме хорошенько поработала клининговая компания на пару с кулинарной! Ничего не понимаю… — не переставала удивляться Вероника Николаевна, разглядывая сияющий пол в беседке и пригубляя бокал с холодным фруктовым коктейлем.
— Я тоже… Траву на лужайках кто-то аккуратно выкосил! — улыбчиво вторил ей Максим Романович, устало развалившись на кожаном диване с кроссвордом в руках.
— Все вещи выстираны и отглажены! Комнаты убраны…
— Ага… И дрова для камина нарублены!
— Сварен овощной суп! Посуда блестит,
— Неужели Вовка?
— Вовка!? Вряд ли, не смеши… Может Яна, или они вместе потрудились?
— Похоже, что вместе… Вовка сам на такое не способен!
— Это точно…
Со стороны лужайки внезапно донёсся отчаянный визг Шварца. Опустив уши и поджав хвост, щенок нёсся во всю прыть к беседке. Вовкины родители удивлённо переглянулись, — лужайка была пуста! Если не считать нескольких белокрылых бабочек, за которыми ещё пару минут назад увлечённо гонялся Шварц, неуклюже подпрыгивая и щёлкая пастью. Запрыгнув в прохладу беседки, щенок забился под стол и тяжело задышал, высунув набок мокрый розовый язык.
— Ну-ка, иди сюда, трусишка… — с этими словами Вовкин папа, отложив кроссворд, вытащил из-под стола испуганного Шварца, пытающегося сопротивляться, и принялся его осматривать.
— Тише, тише… Успокойся… Вроде всё в порядке! Может это у него после вчерашних прививок, или…
— Пчела, наверное, ужалила…
Максим Романович осторожно тронул пальцами щенка за нос, — и Шварц, истошно заскулив, стал вырываться из его рук.
— Жала не видно… Но такое впечатление, будто кто-то его сильно ударил по носу!
— Может, он сам с разгону врезался во что-то? Такой, ведь, неуклюжий ещё…
— Интересно, во что это он мог врезаться на пустой лужайке? В бабочку?
— И то правда… Давай-ка его на день-другой в гаражной мастерской закроем
Пускай там отлежится после своих прививок! От греха подальше…
— Ну, что ж… Приговор окончательный и обжалованью не подлежит! Пошли, Шварц… За мной! Рядом!
Вовкин папа вышел из беседки и бодро зашагал в сторону гаража. Слева от него трусил Шварц, испуганно косясь на безобидных трепетнокрылых бабочек. Под прижатыми ушами щенка, если бы кто мог его озвучить, вовсю дискутировал двухмысленный собачий парламент, ещё не опытный, зато достаточно эмоциональный: «Это ж надо получить так больно в нос от этих мелких, горьких и невкусных насекомых?! Стоит ли после этого с ними играть, если до сих пор в глазах разноцветные искры скачут? Не-туш-ки… Лучше с нежнорукими детьми забавляться! Они и угостить завсегда готовы всякими вкусностями, да и лизать их сплошное удовольствие! Кричат и визжат они, правда, громко, зато никогда так больно не дерутся…»
Со стороны озера потянуло томной прохладой, вобравшей в себя ароматы тёплой сосновой смолы и прибрежных трав. В послеобеденном небе медленно сгущались тучи, заслоняя солнце серой мохнатой пеленой. Где-то вдали, в угрюмом фиолете горизонта, беззвучно промелькнула первая несмелая молния, тщетно пытаясь разорвать его на замысловатые куски. Вовкина мама потянулась к мобильному телефону и энергично набрала номер сына. На третьем гудке трубка жизнерадостно разразилась Вовкиным голосом:
— Мама?! Салют! Вы уже приехали?!
— Да, сынок. Привет! Ты скоро будешь? — нервно забарабанила перламутровыми ногтями по столу Вероника Николаевна, озабоченно
— Не знаю точно… Я сейчас у Яны! Она уже… ещё собирается!
— Хорошо, сынок! Не задерживайтесь, ждём! Ах, да… и зонт не забудьте!
Вероника Николаевна выключила телефон и улыбнулась, сочувствуя сыну.
Девчонки, если их не беспокоить, могут долго одеваться и прихорашиваться! Ну, а если при этом их ещё и торопить, то это действо может затянуться куда подольше! Другое дело, — мальчишки! Те, при всех своих недостатках, собираются в мгновение ока! Конечно, на них потом без улыбки нельзя смотреть, но…
— Ой, до чего у вас тут замечательно, Верунчик! О, этот чистейший и нежнейший лесной эфир! Воздух богов… Как же мне порой его не хватает! — артистично вскинув руки к небу и блаженно улыбаясь, на крыльце беседки возникла восторженная Валентина, сестра Вероники Николаевны. Её стройное и гибкое тело плотно охватывал длинный жёлтый халат, а на голове возвышалась чалма, сооружённая из алого махрового полотенца. Лицо молодой женщины, освобождённое от косметики и тональных кремов, дышало природной красотой и здоровьем.
— Ты впрямь, как восточная принцесса, Валюшка! Как вам гостевая комната и бассейн? Отдохнули немного с дороги?
— Ой, Верунчик! Это сказка, а я в ней — царевна Будур! Мой Аладдин в восторге! Он говорит, что это великолепный семизвёздный дворец! А с бассейна я его еле вытащила…
— Так останьтесь на недельку, отдохните. Умаялись, поди, со своими бесконечными сериалами! О собственном здоровье забыли…
— Ох, сестричка… Я бы с удовольствием! Но завтра мы со Славой проводим дополнительный кастинг в одиннадцать. Ну, а после обеда у него встреча с крупным рекламодателем и двумя спонсорами…
— Так завтра, ведь, воскресенье! Когда же вы отдыхаете-то?
— Наш отдых, — в творческой работе! Когда человеком повелевает вдохновение божественной Мельпомены, он становиться её неутомимым и преданным слугой!
— Нет, Валюша… В таком случае, скорее — безвольным рабом!
Откинув назад голову, Валентина комично хохотнула. Подправив артистичными движениями рук свою чалму, она подошла к сестре, задумчиво сидящей на стуле, и нежно обхватила её за плечи. Мечтательно вглядываясь в яркие вспышки молний на горизонте, Валентина задумчиво произнесла:
— Дорогая ты моя, единственная и справедливая! Радость моя… Ты сама создана для сцены и экрана! Хочешь, я тебя возьму в сериал на роль второго плана? Женщина, — следователь по особо важным делам! Это как раз для тебя…
— Ещё чего! Мне нужна только самая-самая главная роль! А на меньшее я не согласна! Ради тебя, сестрёнка, могу сыграть даже совершенно бесплатно!
Женщины рассмеялись и принялись наперебой обсуждать планы на лето и всевозможные семейные дела, уютно расположившись на диване. Увлёкшись разговорами, они и не заметили, как с первыми несмелыми каплями дождя в беседку едва слышно гуськом вошли дети. Улыбчивый Вовка бережно подталкивал впереди себя смущённую и раскрасневшуюся Яну. Девочка была хороша в своём наряде, в котором её впервые увидели Вовка и Нид. Но, уловив оценивающие взгляды взрослых красавиц, Яне стало явно не по себе. Она почувствовала себя бескрылым и угловатым птенцом перед взрослыми птахами, едва ли не гадким утёнком на птичьем дворе, куда ей вход пока что был воспрещён…