Сказания Вовки Образцова. Родственник из будущего.
Шрифт:
— Не то… Что же мне в него залить, а?
— Вовка, послушай, может заправить его раствором обыкновенной поваренной соли? Подбирая его концентрацию, можно будет достичь различных степеней электропроводности.
— Понимаешь, Яна, этот нейрошлем не использует в своей работе эффект электропроводности жидкости. Он использует жидкость в качестве среды, считывающей и запоминающей на молекулярном уровне импульсы мозга. Одним словом, она являет собой не что иное, как жидкую копию коры головного мозга.
— И действует наподобие электрического трансформатора,
— В упрощённом понимании это и есть некий биотрансформатор, первичной обмоткой которого является кора головного мозга, ну а вторичной — биожидкость. Каждая органическая молекула жидкости, или некая информационная группа молекул, в итоге являет собой копию определённого нейрона головного мозга!
— Ух, ты! Это ты только что придумал? Просто и гениально, честно!
— Может и я…
— Конечно ты! Нид врать не станет…
Вспомнив о пропавшем Ниде, дети умолкли. Вовка снова принялся за разборку нейрошлема, а Яна подозрительно уставилась на мансарду угрюмого соседского дома. Оттуда, сквозь открытую форточку, доносились какие-то непонятные звуки и приглушенные человеческие голоса.
— Ты знаешь, Вовка, мне кажется, что этот Гарик и его Зинка похитили нашего Нидика! И держат его, бедненького, в неволе на чердаке своего противного дома! Или в подвале…
— Ну и зачем он им нужен-то, наш Нид? Толку с него…
— Как это — толку с него?! Не забывай, что у Нида в руках невидимая и бесшумная летательная капсула! Может, им нужна именно она, а Нид — в качестве её безотказного пилота!
Увлечённый проблемой подбора загадочной биожидкости для нейрошлема, Вовка в ответ что-то неопределённо промычал. Яна, возмущённая вопиющим безразличием Вовки, тут же вспыхнула:
— Как же можно вот так безразлично мычать, когда наш доверчивый потомок в опасности?! Брось, наконец-то, этот дурацкий нейрошлем и давай что-то думать!
Бросив на Яну рассеянный взгляд, Вовка на мгновение задумался, но твёрдо произнёс:
— Яна, успокойся! Мы не знаем, что на самом деле приключилось с Нидом и его капсулой. Сигаретный окурок, найденный нами на лужайке и предположительно принадлежащий соседскому Гарику, ещё не повод, чтобы подозревать последнего!
— А если они, там у себя, мучат нашего бедненького Нида? И заставляют его выполнять всякие недобрые дела, тогда что? Ты так и будешь продолжать починку этой железяки, когда наш добрый и доверчивый Нидик в опасности? Ты — бездушное чудовище, Вовка!
— Ну, знаешь… А ты, ты в таком случае, бестолковая паникёрша!
— Спасибо тебе на добром слове!
— И тебе огромное спасибо! За бездушное чудовище!
— Ну, Вовка… Давай не будем ссориться! Сейчас не время…
— Зато ты всегда, на удивление, находишь время для ссор!
— Хорошо… Прости меня, пожалуйста, и выслушай.
— Нет, это ты меня выслушай! Если мне удастся починить нейрошлем, то мы сможем очень быстро обнаружить и Нида и его аварийную капсулу!
— Как это?
— А вот так! С помощью исправного нейрошлема мы сможем
— А если в капсуле его не окажется, что тогда? Вдруг его прячут где-то в другом, потайном месте?
— Хорошо! Что ты предлагаешь?
— Я предлагаю проникнуть в дом этого подозрительного Гарика и всё основательно рассмотреть! А тогда уже…
— Надеюсь, ты понимаешь, что всё это незаконно?
— А подло красть нашего Нида, это, по-твоему, законно?
— Ох, Яна… Да ты ещё та авантюристка!
— Ради спасения Нида я готова на всё!
— Браво! Какие красивые фразы! А ты крыс, часом не боишься? Или летучих мышек, а?
— Боюсь, конечно… Но, ради Нидика я пойду в огонь и воду!
— Ещё раз тебе — браво, Яна!
— Кончай паясничать! Можно подумать, что ты крыс не боишься!
— Крыс побаиваюсь, это верно…Особенно, когда представлю, как длинные жёлтые зубы этих милых грызунов впиваются в мою плоть, заражая её в мгновение ока кучей болячек наподобие какой-нибудь чумы, бешенства и столбняка!
— Ну, Вовка! Перестань каркать! Мне и так не по себе! Может, Элен с собой возьмём? Она быстро крыс разгонит! Да и нюх у неё шикарный, ей бы только дать нейрошлем Нида понюхать, и она…
— Поздно ей нейрошлем обнюхивать! Он уже полностью моими запахами пропитался! Да и ты его касалась…
Обиженно умолкнув, Яна продолжала упрямо разглядывать мрачную мансарду соседского дома. Вовка тем временем отрешённо рассматривал внутренности нейрошлема, пытаясь вспомнить — как же он его изобрёл? Такое необычное состояние человеческой психики, когда нужно вспомнить то, чего ещё не было, повергло Вовку в тревожное дежавю. Это когда человеку кажется, что всё это с ним уже когда-то было! Самое время сходить потихоньку с ума…
Очнулся задуманный Вовка от удара острого локтя Яны, сопровождаемого её шипящим шёпотом:
— Ты что, не слыш-ши-шь? Вовка! Они, похоже, собрались куда-то ехать!
Во дворе Гарика раздались: суетливая возня и чьи-то торопливые шаги. Затем хлопнула автомобильная дверь, и донёсся шум запускаемого мотора. Тут же закряхтели, сухо скуля, несмазанные ворота и любопытная Яна, оставив Вовку сидеть отрешённым истуканом возле нейрошлема, метнулась на улицу.
Когда Гарик, с трудом закрыв ворота, важно усаживался в красный автомобиль, за баранкой которого восседала пышная Зинаида, Яна прошло мимо, беззаботно и по-детски размахивая руками. Гарик дружелюбно оскалился ей вслед, зато сосредоточенная Зинаида рванула свой автомобиль с места и прогнала его так близко от девочки, что та едва успела отпрыгнуть в сторону. Краешком глаза Яне всё же удалось осмотреть заднее сидение автомобиля, на котором лежало что-то достаточно большое, тщательно укрытое сверху пёстрым диванным покрывалом! Яна остановилась и, развернувшись, помчала во всю прыть к Вовке.