Скажи это Богу
Шрифт:
– Понятно, что не видите. Это шапка-невидимка. Мне она приснилась. Прямо сейчас.
– Что-то я не понимаю...
– Профессор вернулся в свое кресло.
– Вы подсчитали ваши деньги, поняли, может быть, что остается маловато, и решили выкрутиться из нашего контракта самым примитивным способом: запугиванием, многозначительными недомолвками...
– ...перемолвками, - перебила Алина.
– Я и так уже многовато сказала. Никаких недомолвок. Но если вы не поняли, повторяю: я хочу расстаться с вами по-хорошему. Одним клиентом больше, одним меньше - вам все равно, вы человек богатый.
– Нет.
– Почему?
– Не должны. Исключение опровергает правило.
– Тоже верно, - сочувственно подтвердила Алина.
– Но я никому не скажу!
– Эта информация распространяется без слов. Думаю, вам это понятно. Даже если вы прямо здесь и сейчас умрете от счастья, получив мое согласие на разрыв контракта. Я не имею права рисковать репутацией моей фирмы, я в деле не один. У меня семья, партнеры и прочие завязанные на этот бизнес субъекты. Вы взаимодействуете с системой, а не со мной лично. Ничего не выйдет. Система сильнее вас, - отчеканил профессор.
– Спасибо за подсказку, - нежно улыбнулась ему Алина.
– Теперь я знаю, как отделаться от вас...
– А чем же я вам так мешаю, неблагодарная вы женщина?
– поинтересовался профессор.
– Никакая система не имеет права на художника.
– Вот сказала! Вот уж ляпнула так ляпнула! Да большинство так называемых художников только и мечтают встроиться в какую-нибудь систему, уж поверьте моему многостороннему, многолетнему, изобильному опыту.
– Профессор искренне обрадовался слабой, с его точки зрения, аргументации собеседницы.
– И позвольте напомнить вам, что явились вы сама лично и добровольно.
– Я явилась к человеку и врачу. А вы, оказывается, система. Не подходит.
– Но вы же согласились с условиями системы под названием издательство, которое терпеливо ждет, когда же вы выполните условия договора!
– Если я не выполню условия издательства, я погорю один раз. Но издательство не собирается получать с меня дань пожизненно и посмертно. В худшем случае - обо мне просто забудут. А вы собираетесь передать финансовую память обо мне всем вашим наследникам. А также моим. И не только финансовую...
– А какую же еще?
– встрепенулся профессор.
– Вот именно, доктор. Деньги - очень мощный энергоноситель. Может, мне объяснить вам, что передача денег по наследству - не только социально-юридический акт, а имеет куда более серьезную подоплеку? Может, вы не знали, что вместе с материальным наследством в семье остается мощная энергия? Или вы хотите, чтобы я своими руками лишила свой род жизненной энергии - во имя вашего рода?
– Мистика, причем доморощенная.
– Профессор всем видом выражал презрение к бредням бабы, начитавшейся популярной эзотерики.
– Чушь. Вы просто не понимаете, как отлажены наши механизмы. Вам не преодолеть моих адвокатов.
– И не собираюсь. Я с ними и не знакома.
– Доиграетесь - познакомитесь.
– В тоне и манерах профессора оставалось все меньше и меньше лоска.
– Доктор, а что это мы именно сегодня, после самого коротенького и невинного из представленных вам моих сочинений так долго и содержательно беседуем?
–
– У вас какие-то особые отношения с Иисусом?
– Не ваше дело, - вежливо ответил профессор, выписывая счет.
– И то правда, - вежливо согласилась Алина и вы?шла из кабинета.
Утраченная иллюзия
Вот и настал тот час, ради которого доктор Василий Моисеевич в свое время потратил столько денег и душевных сил, возрождая к удивительной жизни слепоглухонемого подкидыша.
Высокая златокудрая зеленоглазка, названная Тимой, с отрочества оказывала своему благодетелю мелкие ясновидческие услуги. Она не умела читать чужих мыслей, но она была идеальным подслушивающим и подсматривающим устройством, поскольку видела мозгом. Ее огромные, чистого изумрудного цвета глаза в опушке из длиннющих темно-пепельных ресниц были отвлекающей декорацией. Никто, беседуя с прелестным стройным созданием в приемной у профессора, не мог даже заподозрить, что девушка без усилий видит, как посетитель нерв?но сжимает в кармане синюшный носовой платок, распухший от выделений отчаяния. Любой думал, что два внимательных лучистых изумруда просто вежливы.
Вот и настал тот час, которого доктор боялся больше всего. И сейчас ему придется пойти к Тиме и сделать вид, что его не?ожиданная просьба - это только служебное поручение. И сделать так, чтобы Тима ни в коем случае не догадалась, что это не просьба и не поручение, а мольба и стон...
Планировка и дизайн докторской приемной были оригинальны: вместо обычного секретарского стола - стойка с фруктами в больших вазах, вода в серебряных чашках. Вместо окон - картины с видами безмятежных лазурных морей или морские аквариумы с живыми кораллами, акулами, скатами... Вдоль стен - длинные велюровые диваны с удобными спинками. Пробковый пол. На потолке - венецианская штукатурка с ее милой тяп-ляп-небрежной фактурой: почти все посетители знали стоимость этого уюта.
Из невидимых отверстий доносились далекие звуки прибоя и легчайшие ароматы волны.
Посетитель попадал сюда на специальном лифте.
Тима незримо пребывала в соседней комнате, спрятанной за самой большой мариной. Она, как вы помните, не нуждалась в обычном зрении, чтобы разглядеть визитера. Иногда профессор по селектору просил ее выйти к посетителю, чтобы неподвижным светом ее зеленых глаз дополнить и усилить мягкое впечатление от звуков, запахов и картин. Тима появлялась неизменно за спиной гостя, говорила о пустяках, и тот быстро взлетал к седьмому небу: вид и голос ангела безотказно действовали на любого и любую.
Представить себе, что от рождения у этого ангела не было никакого голоса и что слова собеседника она разбирает по губам, да еще не глазами, а внутренним, мозговым зрением, - этого никто и никогда не мог заподо?зрить.
Встретиться с Тимой где-либо еще или здесь же, но случайно, - тоже было невозможно: все входы-выходы, все маршруты всех членов профессорского коллектива были обусловлены уникальным расположением комнат и переходов. Каждому - свое. И жене доктора, и ассистентам, и особенно Тиме было не то чтобы предписано ходить по раз и навсегда проложенным дорожкам, а просто не было вариантов свернуть.