Скажи пчелам, что меня больше нет
Шрифт:
– Слышал поговорку о том, что с возрастом к мужчине приходит мудрость? – спросил Джейми.
– Ну да, – недоуменно хмыкнул Йен.
– Так вот, если не станешь мудрее, то до старости вряд ли доживешь, – пояснил Джейми, прислоняя дробовик к скале. – А я достаточно стар, чтобы понимать: глупо вступать в смертельную схватку с медведем из-за оленьей туши. Дочка, у тебя не найдется чего-нибудь съестного?
Бри совершенно забыла о маленькой сумке через плечо: порывшись, она выудила оттуда пресные лепешки и сыр, которыми ее снабдила Эми Хиггинс.
– Присядь, – сказала она, вручая отцу еду. – А я пока взгляну на рану.
– Ерунда, – отмахнулся
Рана действительно казалась неопасной, хотя на голени был глубокой порез и пара длинных царапин: видимо, след от зубов медведя. При мысли о ноге отца в медвежьей пасти Бри стало дурно. Лекарств она с собой не брала. К счастью, в сумке нашелся большой носовой платок: смочив его в струившемся по расщелине ручье, она как могла промыла рану.
«Интересно, можно ли получить столбняк от укуса медведя?» – думала Брианна, промокая и смывая кровь. У нее были сделаны все необходимые детские прививки, включая противостолбнячную. Правда, иммунитет сохраняется лет десять, не больше. Кровь почти перестала течь, но еще сочилась. Брианна выжала ткань и перевязала рану – не слишком туго.
– Tapadh leat, a graidh [17] , – сказал Джейми с улыбкой. – Твоя мама и то не сделала бы лучше. Держи. – Он протянул ей две лепешки и кусок сыра.
17
Спасибо, моя дорогая (гэльск.).
Брианна прислонилась к скале между отцом и Йеном. Только сейчас она с удивлением поняла, что страшно голодна. Еще больше ее удивляло, что они спокойно беседуют в непосредственной близости от огромного хищника, который мог с легкостью убить всех троих.
– Медведи ленивы, – сказал Йен, проследив за взглядом Бри. – Зачем ему напрягаться ради жалкой костлявой закуски, когда у него есть такой шикарный обед? Это ведь самец – да, дядя? Кстати, он что, сожрал твой ботинок?
– Я не стал дожидаться, чем все кончится. – После еды настроение Джейми заметно улучшилось. – Надеюсь, что нет. Стал бы он жевать кусок старой кожи, когда перед ним лежит целая туша свежеубитого оленя? Медведи не дураки.
Кивнув, Йен снова прислонился к скале, легонько потерев плечи о нагретый солнцем камень.
– Сестренка, ты обещала рассказать, почему вы вернулись. Похоже, мы здесь надолго застряли. – Он махнул рукой в сторону методичных звуков рвущейся плоти и чавканья.
Внутри у Брианны все сжалось. Взглянув на помрачневшее лицо дочери, Джейми похлопал ее по коленке.
– Ни к чему спешить. Времени у нас достаточно. Расскажете потом вместе с Роджером Маком, когда вернемся домой.
Бри колебалась; столько раз она представляла, как они с мужем по очереди рассказывают все родителям. Однако сейчас, поймав пристальный взгляд отца, поняла, что не сможет без утайки выложить свою часть истории при Роджере. Муж пришел в ярость даже от тех деталей, которыми она решилась поделиться.
– Нет, – медленно сказала она. – Лучше послушайте сейчас. По крайней мере, о том, что случилось со мной.
Набрав в ладони холодной воды из ручья, Бри запила остатки лепешки и начала рассказ.
Да, мама была права насчет мужчин: Йен непроизвольно сжал кулаки, а отец яростно зарычал, когда речь зашла
– А откуда вообще взялась та шкатулка? – спросила вдруг Бри, прервав повествование. – Роджер нашел ее у приемного отца в гараже. Такое место, где паркуют машину, – добавила она, видя озадаченное выражение на лице Джейми. – Впрочем, неважно. Считай, это что-то вроде сарая. Нам всегда хотелось узнать, где вы ее спрятали в своем времени.
– Где? – Черты Джейми смягчились. – Роджер Мак когда-то говорил, что его отец был священником и долгие годы прожил в своем доме в Инвернессе. Мы сделали три шкатулки – нелегкая была задачка, скажу я тебе, по несколько раз переписывать все письма! Я запечатал их и отправил в три разных банка Эдинбурга, приложив инструкцию: в таком-то году выслать по такому-то адресу преподобному Уэйкфилду в Инвернесс. Мы надеялись, хотя бы одна дойдет. На каждой шкатулке я выгравировал полное имя Джема; чтобы только ты смогла понять значение надписи. А что было дальше? Ты размозжила ублюдку голову, и?..
– У меня не получилось его вырубить, зато я смогла выбежать в коридор. И бежала до самой вешалки – правда, не такой, как у твоих родителей, – сказала она кузену и тут же вспомнила содержание одного из последних писем. – О боже! Йен, твой отец… Мне так жаль!
– Да… Спасибо. – Он отвел взгляд и крепко сжал ее руку. – Не переживай, a nighean. Отец, как и прежде, живет в моем сердце. К тому же дядюшка Джейми привез из Шотландии маму. Господи Иисусе! – Его глаза округлились. – Она же не знает, что вы вернулись!
– Скоро узнает, – проворчал Джейми. – Ты расскажешь наконец, что там было дальше с этим идиотом Кэмероном?
– Может, не так уж и скоро, – мрачно заметила Брианна.
А затем окончила историю, поведав о сообщниках Кэмерона и о перестрелке у корраля О-Кей [18] .
– Я увезла Джема и Мэнди в Калифорнию – это на другом побережье Америки, – чтобы разработать план действий. И в итоге поняла, что выбора нет: нужно попытаться найти Роджера в Шотландии: он сообщил в записке, где именно находится и в каком году. Так мы и сделали… А потом… – Бри обвела рукой окружающую девственную природу, – приехали сюда.
18
Одна из самых известных перестрелок в истории Дикого Запада. Произошла в три часа пополудни 26 октября 1881 года в городе Тумстоун на Аризонской территории. Впоследствии место перестрелки стало достопримечательностью, а сама она неоднократно обыгрывалась в сюжетах голливудских вестернов.
Джейми шумно втянул носом воздух, но не произнес ни слова. Йен тоже молчал – лишь едва заметно кивнул, будто в подтверждение собственных мыслей. Среди родных Брианна ощущала удивительное спокойствие. После этой импровизированной исповеди у нее словно камень с души свалился. Давно она не испытывала такого чувства защищенности.
– Ну наконец-то! – проворчал вдруг Йен.
Проследив за его взглядом, Бри увидела качающиеся кусты шиповника: медведь вперевалку ковылял прочь. Кузен вскочил и протянул ей руку.