Сказительница
Шрифт:
Черные уши резко повернулись, чтобы ловить успокаивающий голос; Эйдрис сделала еще шаг, конь прижал уши, фыркнул. Это предупреждение. Зрители ахнули. Девушка остановилась. Потом, вспомнив, как успокаивала свою кайогскую кобылу Вьяр, негромко запела. Ту самую мелодию, о которой несколько минут назад вспомнил старик.
Черные уши медленно шевельнулись, конь слушал. Постепенно он перестал дрожать. Толпа стихла, и Эйдрис запела. Слова песни легко плыли в неподвижном воздухе.
Лорд Хатор и его конь ПогиблиСказительница медленно приближалась к коню… один шаг… два… три…
Наконец, оказавшись рядом, Эйдрис протянула руку, почувствовала тепло дыхания; жеребец принюхался к ее руке. Она заставила себя стоять спокойно, хорошо зная величину и силу его зубов, которые совсем рядом с ее телом. Но он не пытался укусить ее.
Лорд Хатор умер первым В расцвете своей юности, Но прежде чем закрылись глаза жеребца, Конь поклялся отомстить.Девушка подняла руку и погладила шею жеребца.
– Нет! Девушка, не трогай его! Он убьет тебя!
Отчаянный крик донесся издалека. Голос Эйдрис дрогнул, жеребец прижал черные уши. Сказительница торопливо возобновила пение. Она не поворачивалась, но краем глаза видела, что кто-то бежит со стороны кузницы и лавки седельщика. Пробираясь через толпу, бегущий замедлил свое продвижение.
Наклонив голову, Эйдрис осторожно подула в раздутые, окруженные красными ободками ноздри. Положила ладонь на горячую, потную шею, погладила, продолжая петь.
Из лунного света теперь его грива, А кровь – из смерти, Зубы его – проклятье предателя, А ярость – его дыхание.Каменные мышцы под ее рукой наконец расслабились, и сказительница решилась схватить оборванный недоуздок. Сунув руку в карман, она достала кожаную полоску, которой связывала куски шкуры. Все это время она продолжала негромко напевать.
И только когда смогла держать беглеца за починенный недоуздок, Эйдрис повернулась и посмотрела на того, кто выкрикнул предупреждение.
– Ты говоришь со мной, добрый человек? – спокойно спросила она.
Тот удивленно смотрел на девушку, которая, стоя рядом с жеребцом, продолжала негромко напевать. Молодой человек, среднего роста, стройный, он производил впечатление гибкости и силы. Волосы черные, как грива жеребца, глаза темно-серые. Лицо молодое, но есть что-то в нем глубоко древнее. Он явно Древней Расы… и все же…
… все же…
На мгновение Эйдрис почувствовала что-то иное в этом незнакомце… что-то такое, что выделяет его из
Незнакомец сухо улыбнулся ей и слегка поклонился.
– Я сказал: спасибо за то, что поймала мою лошадь, сказительница. – Голос у него был низкий, приятный баритон, произношение как у образованного человека, в противоречии с грубой одеждой. В толпе послышался смех, и зрители начали расходиться. Больше ничего интересного не ожидалось.
Эйдрис улыбнулась, по-прежнему поглаживая коня.
– Не за что, добрый человек. Скажи, а как он убежал?
Молодой человек потер затылок, словно ему больно.
– Это моя вина, – признался он, сматывая с пояса кожаный ремень и прикрепляя его к недоуздку. Жеребец издал негромкий низкий звук. – Я был неосторожен. Оставил пастись на берегу реки, а двое бродяг решили, что проще украсть лошадь, чем честно купить.
– Они на тебя напали?
– Набросились, прежде чем я понял, что происходит. В одно мгновение повернулся, что-то услышав, а в следующее приходил в себя на земле, а моего коня нигде не было видно. Один из негодяев был мертв, второй убежал в лес, неся на весу руку, для которой потребуется гипс, если я правильно разглядел.
Незнакомец печально покачал головой и почесал у жеребца за ухом, а тот потерся о него головой, едва не сбив с ног.
– Этот парень приучен никому не позволять притрагиваться к себе. Я был уверен, что ты разделишь судьбу неудачливых воров. Но я ошибся. – Он внимательно поглядел на Эйдрис, и она почувствовала, что краснеет. – Даже Монсо не смог противиться такой красоте.
» Монсо. – Эйдрис пораженно смотрела на незнакомца. – На древнем языке это означает «быстрый, как ветер». Но… откуда он знает древний язык?«
Мысли ее мешались. Эйдрис подобрала лежавшую на земле арфу. Проведя пальцами по струнам и корпусу, уложила ее в футляр.
– Цела ли твоя арфа, сказительница? – с тревогой спросил молодой человек.
Эйдрис покачала головой.
– Все в порядке. Меня зовут Эйдрис, а тебя? Он колебался долю секунды, потом снова поклонился.
– Мое имя Дакар, госпожа Эйдрис.
И снова сказительнице пришлось с трудом скрывать внешнюю реакцию на эти слова.» Дакар на древнем языке значит «тень». Кто этот человек? Неужели он из Арвона?«
Дакар погладил шею Монсо, провел рукой по широкой груди.
– Он все еще в поту… Мне нужно его выгулять, иначе у него затекут мышцы. Не хочешь ли… не хочешь ли походить с нами, леди? Я не успел тебя поблагодарить.
– Не за что, – ответила Эйдрис, но повесила мешок на спину и пошла вслед за Дакаром, который повел жеребца подальше от будок на открытый луг вблизи места для скачек.
Приближался вечер, солнце уходило за темный лес. Маленькие бело-золотые цветы» любовные узелки» начинали закрывать на ночь лепестки. Шум ярмарки стихал позади.