Сказка для старших
Шрифт:
— Ну, да.
— А если все-таки будет дело?
— Чтобы у них ничего не вышло… Чтобы они ничего не могли со мной сделать — я же молюсь за них. Если они что-то сделают со мной — им будет кара от Бога. Для них же лучше, если у них ничего не получится. Об этом и молюсь.
— Хорошо, хорошо… Ну, вот ты почти что и постиг основную идею мастера Ли.
— ??
— Но я бы хотел, чтобы ты сам вник в текст. Потрудись, почитай.
— А зачем? — Митьке было тяжело разбираться в антоновской монографии.
— А я хочу понять, что я там объяснил плохо. Что надо исправить.
— Ну,
— Главное? А что для тебя главное?
— Как драться-то. Как защититься от врага.
Антон покачал головой.
— Ты не понимаешь. Главного не понимаешь.
— Чего — главного?
— Да Ли вообще не волновала идея защиты. Он вообще не об этом думал.
— А о чем же?
— Читай, постарайся понять.
— Но вы-то, вы-то мне можете объяснить, как надо драться? По-простому.
Антон сдался.
— Ладно. Тебе хочется чего попроще. Для этого не обязательно вникать в "миссию Ли". Это-то как раз нетрудно и общеизвестно. Этому тебя не только Ли научит. Но и он, конечно, тоже мог бы научить.
Наконец-то разговор стал дельным. Митька сел поудобнее.
— Он, видишь ли, пришел в Православие будучи мастером жей ши. Жей ши — это искусство прерывания боя. Заметь — не ведения боя, а прерывания боя. Слыхал про такое?
Митька пожал плечами.
— Что-то слыхал…
— Его еще называют "грязное ушу". Еще говорят, что это система самообороны для женщин, детей и слабаков. Но это все — неточно.
— Интересно, — вставил Митька. — Как раз для меня. Я ребенок и слабак. И Мишка.
— И я, — сказал Антон. — Я с трудом выкарабкался из могилы и к долгому бою теперь не способен. Я — инвалид. Мой шанс — это прервать бой в первые же секунды.
Теперь Митька начал смутно понимать Сашку. Сашка был красавец мужина в самом расцвете сил. На слабака, ребенка или женщину он совсем не тянул. Сашке явно нравилось драться; он любил бой, понимал его и ничуть не боялся, даже растягивал удовольствие, страраясь победить с запасом, не пуская в ход весь свой арсенал. Зачем бы вдруг Сашке прерывать бой?
— А как прервать бой? — спросил Митька. — Научите меня прерывать бой.
— Проще пареной репы, — заявил Антон. — Настолько просто, что научится этому очень трудно.
— Вы говорите проще, — попросил Митька. — А то мне трудно понять.
Антон удивился и засмеялся. Митька нравился ему чем дальше, тем больше.
— Слушай: бой возможен, только если шансы равны или почти равны. При явном превосходстве одного из соперников, получается уже не бой. Это называют по-другому: избиение, казнь, пытка, охота… Не бой. На самом деле в реальной жизни боя почти никогда и не бывает. Бой бывает в спорте. Чтобы устроить бой, приходится вводить правила — это раз. Но этого мало. Приходится вводить категории — например, весовые. Разделять мужчин и женщин, взрослых и мальцов. Но и этого мало. Приходится вводить разряды и так далее — и все это только для того, чтобы получить в результате — бой.
— Ага, — сказал Митька, начиная что-то улавливать. Это было похоже на детектив. Сейчас наступит развязка… и Митька сразу
— Но даже если удается организовать настоящий бой — долгий, интересный, захватывающий. Так? Чем он кончается? Кто-то пропустит сильный удар, поймается на прием — и все. Силы опять не равны. Бой кончается. Смысл боя — в прерывании боя.
Митька кивнул одобрительно. Это было просто… как лапша. На какой-то миг Митьке вдруг стало жалко Антона. И еще подумалось что-то ласковое про Мишку. Это было мимолетное чувство; Митька не понял, откуда оно пришло и куда ушло. Или не ушло, а спряталось.
— А реальный бой — там силы никогда не равны. Потому что там нет правил. Слишком рискованно ввязываться в реальный бой, когда шансы почти равны. Потому в реальности — как правило! — боя и не бывает. Пытка, казнь, охота, избиение. Так?
— Так, — сказал Митька. Это-то он уже успел прочувствовать на своей шкуре.
— Потому те, кто обучаются спортивным системам, в реальном бою частенько наталкиваются на неприятные неожиданности. Бокс, карате, дзюдо — это все можно использовать… фрагменты, приемы оттуда. Но как система, как принцип — для реального боя это не годится. Игра — она и есть игра. Она основана на правилах. А настоящее боевое — боевое! — искусство — это не игра, это искусство прерывать игру. Искусство нарушать правила. Ни с какой спортивной системой это не совместимо в принципе, в самой основе.
— Понял, — сказал Митька. — Интересно.
— К слову, задача полководца — в идеале! — избавить своих солдат от необходимости боя. Дать им решающий перевес над противником в каждый конкретный момент, в каждой конкретной схватке. Чтобы получался не бой, а избиение. Похоже на жей ши?
— Ну, — сказал Митька нетерпеливо. — Ну?
— Ну вот, идея жей ши в том и заключается, чтобы, не ввязываясь в бой, создать себе решающее преимущество.
— А как?
— А как попало. Простор для фантазии.
Митьке это понравилось… и не понравилось.
— Ну, научите меня чему-нибудь конкретному.
— Конкретное в каждом случае свое.
— А есть что-то пригодное в моем случае?
Антон, не задумываясь, подошел поближе.
— Вот, смотри. Прием, удобный всегда, если у противника в руках нет ножа или заточки… вообще острого. Это называется — терминальная дистанция. В таком положении можно делать так, так или так. Или сразу вот так и так. Попробуй.
— Так ведь неудобно, — сказал Митька. — Невозможно же так драться. Опасно же.
— Неудобно. Опасно, — согласился Антон. — Но и противнику тоже неудобно и опасно. А драться так и невозможно. Я же тебе говорю: это дистанция терминальная, на этой дистанции бой прекращается. На этой дистанции не дерутся, а калечат.
— Так ведь и меня могут покалечить.
— Если на тебя наехал тот, кто сильнее, кто лучше дерется, то с обычной дистанции… как обычно дерутся… у тебя мало шансов нанести ему какой-то вред. А на терминальной — пятьдесят на пятьдесят. Шансы практически равны. Либо ты, либо тебя. Против здоровенного и тренированного мужика пятьдесят на пятьдесят — это для тебя, необученного ребенка, совсем неплохо.