Сказка для взрослых девушек

Ларина Арина

Часть III

Вернувшись в город после знакомства с родней жениха, Галя официально переехала к Жене. Правда, сам он так и не догадался предложить ей совместное проживание. Это пришлось сделать Гале, желавшей повторить и закрепить результат.

Кавалер отреагировал индифферентно, но не возражал. Он вообще почти никогда не возражал. Но на всякий случай предупредил невесту, что очень устает на работе, поэтому пусть она ничего из ряда вон выдающегося не ждет.

Галочка, пообщавшаяся с Натальей, ждала именно чего-то выдающегося, но мужественно подтвердила, что просто хочет находиться рядом с любимым, вести

хозяйство, убирать, стирать, готовить, ухаживать, быть с ним в горе и в радости… То есть сказала все с точностью до наоборот относительно того, что ей велела говорить Наташка. Галочка решила, что в данном случае важнее нравиться будущему мужу, а не развивать сомнительные теории подруги с неудавшейся личной жизнью.

Выслушав нечленораздельные восторги Галины по поводу поездки в деревню, Наталья потребовала подробности, после оглашения которых впала в глубокую задумчивость.

– Галка, вот ты мне скажи, чего ты ждешь от жизни?

– Я хочу просто жить без встрясок.

– То есть – серенько? – уточнила Наташка, скептически сморщившись.

– Если в твоем понимании «серенько» – это без скандалов, разборок и неприятных сюрпризов, то да.

– А смысл?

– Жить, рожать детей, растить их.

– И умереть в один день рядом с унылым мужиком в давно не ремонтированной хрущевке на старом продавленном диване? Жизнь дается один раз.

– Спасибо, я читала Островского, – спокойно возразила Галочка. – Я тоже хочу, чтобы не было больно и стыдно на старости лет.

– Но жизнь состоит из сюрпризов и неожиданностей! – злилась Наталья. – И неприятные сюрпризы компенсируются всякими радостями. Ты что, сразу хочешь получить конечный результат?

– Нет, не сразу. Я понимаю, что Женя герой не твоего романа, поэтому тебе и не понять, за что я его люблю.

– А ты уверена, что любишь?

– Пойми, мне не нужен красавец с саженью в плечах и на коне. Я сама не Брунгильда, чтобы за меня сражались и лезли на башню по плющу!

– Ага, ага, – с преувеличенным энтузиазмом затрясла головой Скачкова. – Очень правильно мыслишь: сама жаба, и муж должен быть под стать – жабу с розой не скрестить.

– Вот именно, – улыбнулась Галя.

– Слушай, подруга, я вообще-то тебя обидеть хотела, но, похоже, случай клинический.

– Наверное. Я не обиделась.

– Плохо.

– А как хорошо? Как ты? Одна и с ребенком на руках, зато вокруг сплошные одноразовые сюрпризы?

– Если хамишь, значит, хоть чуть-чуть обиделась, – с удовлетворением резюмировала Наташка.

– Да не обиделась я, на что обижаться-то? Каждому свое.

– Ладно, – вдруг пошла на попятную Наталья. – Ты права.

– Именно, нам, пингвинам, недоступно… ну, и далее по тексту.

– Нет, не в этом смысле. – Наташка даже носом хлюпнула, подумав о чем-то своем. – Очевидно, по жизни лучше один долгоиграющий и тягомотный мужик, чем много одноразовых подарков. Цветы в хрустале вянут, а в горшках живут долго и счастливо, хотя это выглядит не так уж красиво.

– Смотря какой горшок, – возразила Галочка.

– Тоже верно. Тебе хоть понравилось?

– Не знаю, – честно пожала плечами Галина. – Я не поняла.

– А надо понять. Прежде чем замуж выскакивать, а то потом своего долгоиграющего с рук не сбудешь. Будете всю жизнь в одном горшке, – строго поучала ее Наташка. – Ты же туфли без примерки не покупаешь!

– Да я их вообще не покупаю.

– Вот! – Сбить Наталью с толку было практически невозможно. – Мужа тоже выбирают

не очень часто. Иногда раз в жизни, так что необходимо рассмотреть и изучить товар. Покупка дорогая, не на один сезон.

– Что мне рассматривать-то?

– Все!

Как выяснилось из дальнейшего инструктажа, для того чтобы рассмотреть все, надо было пожить вместе. А поскольку Женя ничего подобного не предлагал, то Галя сама вынесла этот вопрос на повестку дня. И хотя Наталья настаивала на том, чтобы подвести Женю к решению плавно, но навязчиво, Галочка поторопилась напроситься, забыв о гордости, неприступности и необходимости быть завоеванной, а не сдавшейся.

Жизнь с Женей оказалась пресной, как диетическое питание, но полезной для здоровья и нервов.

Галочка, которая постоянно боялась его потерять, упустить и проворонить, как говорила Светлана Николаевна, проникшаяся к будущему зятю особой теплотой после преподнесенного ей на день рождения золотого гарнитура, успокоилась только после свадьбы. Все прошло как в угаре: Анфиса Максимовна излучала радушие, Светлана Николаевна злобилась и фыркала, изображая светскую даму в ссылке, родственники перепились до состояния паралича, а сама Галина, услышавшая заветные слова «объявляю вас мужем и женой», впала в тихое блаженство и перестала реагировать на раздражители. Наташка, вывезенная на природу, перестала за ней следить и переключилась на экологически чистые кадры, в связи с чем ее чуть не забыли в поселке, уезжая домой.

Счастье казалось равномерным и тягучим, как старая резинка. Женя не устраивал Галочке ни приятных, ни неприятных потрясений. Они просто жили, и жизнь эта была все-таки блеклой, хотя всякий раз, выслушивая привычные Наташкины охи-вздохи по поводу пропажи очередного кавалера, Галина с умилением смотрела на Женину фотографию, красовавшуюся в комнате на почетном месте. Он был стабилен и надежен, как Великая Китайская стена, ровно настолько же уныл и предсказуем.

Эта стабильность начала раздражать даже маму, для поддержания нормальных отношений с которой Женя выделил специальную статью расходов. Он вообще был весьма рационален и рачителен. Все траты заносились в большой лохматый блокнот, бюджет расписывался на месяц вперед, а в отпуск они ездили в деревню, на огород. Галочка, не хватавшая звезд с неба, быстро втянулась в столь незамысловатый темп жизни и тихо радовалась своему неяркому счастью. А вот Светлана Николаевна, регулярно выслушивавшая от Таты рассказы о жизни ее дочери за рубежами отечества и вынужденная рассматривать фотографии более удачливой девицы на фоне капитализма, перестраиваться не желала. Ее настроение скакало по синусоиде. На пик приходились ежемесячные подношения от зятя, а в провалах были дни подарочного простоя, когда Женины недостатки просто бросались в глаза, не позволяя мириться с жалким существованием в условиях отсутствия нормального уровня жизни.

– Мне стыдно садиться в эту раздолбайку! – злилась мама. – Галя, когда вы купите новую машину? Люди вон из окон высовываются, чтобы посмеяться и рассмотреть этот антиквариат.

Женя дипломатично молчал, а Галочка, пребывавшая в статусе замужней дамы, гордая и чувствующая себя защищенной, роняла:

– Хочешь – езди на автобусе.

– Ах вот ты как! – взвизгивала Светлана Николаевна.

– Я хочу как лучше – если тебе стыдно с нами, то не позорься.

– Это не я позорюсь, а вы! Еще бы на велосипед сели!