Сказка о Берте и Берти
Шрифт:
– Моя смена закончилась, и я, как и обещал, пришел, – пожал он плечами.
Отодвигаясь от него, девушка соскочила с кровати с другой стороны и едва удержалась на ногах – корабль качало из стороны в сторону. С негромким смехом он тоже перелез через кровать, оказавшись рядом.
– Я подумал, что внучка самого адмирала Нилла вполне может помочь мне немного с карьерой. Но еще мне пришла в голову идея, что если она, Анна, чудом спасённая и со всеми удобствами доставленная домой, выйдет за муж за своего спасителя? Тогда её дедушка, вероятно, станет благодетелем для них обоих…
Берта решительно направилась
– Я не собираюсь спасать тебя даром, девочка, ты же понимаешь?!
Судно снова качнулось на волнах. Она собиралась лишь оттолкнуть от себя Джима, но из-за качки он неуклюже потянул ее за руку в сторону, и Берта случайно ударила его ладонью по горлу. Все произошло очень быстро.
Он отпустил ее руку сразу же. С хрипом, которого прежде девушка никогда не слышала, Джимми упал сначала на колени, а потом и вовсе рухнул на пол, ударившись головой о деревянный угол стойки кровати. Когда его перестало трясти, корабль покачнулся снова. Тело офицера по инерции перевернулось на спину.
Глава девятая
Соломинка
Лицо старого джентльмена, сплошь изрезанное морщинами и старостью, нежно улыбалось Берте. Он сам подал ей руку, когда она выходила из экипажа, подъехавшего к роскошному дому. Кружевные манжеты старика сияли белизной, вышитый военный камзол идеально сидел на его ссохшейся от долголетия фигуре. Объятия адмирала Нилла были осторожными, но настолько теплыми, что почти вся тревога девушки растаяла.
– Я так рад, Анна… Ты, должно быть, не помнишь меня, дорогая моя девочка. Ты была тогда очень мала, – приблизительно такие слова она и рассчитывала услышать в случае благополучной развязки дела с офицером: – Как он мог, этот Джеймсон, как он смел!.. – Возмещению адмирала, казалось, не было предела: – Разумеется, ты ни в коем случае не должна себя винить, дорогая…
За убийство Джимми она была посажена под арест на корабле. Но стоило ей назвать имя Анны Нилл в порту Элисон, как все вокруг стали относиться к ней гораздо более благосклонно. Другого выхода из этой ситуации она не видела. Не знала она так же, насколько долго протянет на плаву ее хрупкая история, придуманная Джеймсоном. Ей так и не пришлось заключить с ним сделку: бедняга умер от ее руки. Девушку оправдали как жертву нападения, влиятельный дедушка сделал все, чтобы его драгоценная Анна забыла об этом кошмаре.
Вообще, отличительной чертой адмирала Нилла было то, что он не любил вспоминать прошлое. Он очень редко рассказывал ей о событиях своей жизни, хотя Берте всегда казалось, что старые вояки обожают повествовать о собственных былых подвигах и впечатляющих приключениях.
О себе, как Анне Нилл, она узнала лишь то, что родители ее, сын адмирала Оскара Нилла и его жена, погибли при нападении пиратов, а ее саму отправили на воспитание на Песчаный материк.
Где располагалось это место, Берта не знала, но она искренне надеялась на то, что это было крайне далеко от Элисон. Настолько далеко, что настоящая Анна могла бы и не добраться до дома. Новая внучка весьма устраивала знатного деда. Она не посещала никакие приемы, если только это не было необходимо, не транжирила его деньги. Всегда спрашивала о его здоровье,
А сама Берта уже начинала привыкать к жизни в богатом доме. Некоторое время она успокаивала себя тем, что это необходимая мера для собственного спасения. Ее жизнь в Сказочном Мире была, по сути, бессмысленна без Берти. Но для его поиска ей нужно было сдвинуться с места. По началу, Берта ждала. Ей казалось, что вот-вот должна приехать настоящая внучка адмирала, и тогда она, вынужденная скрыться, вновь отправится разыскивать Счастливчика. Но Анна не появлялась, а Берта вспоминала свое последнее путешествие с таким ужасом, что боялась лишний раз рискнуть своим теперешним положением и продолжала идеально подыгрывать старику, который в ней души не чаял.
Солнце в порту всегда садилось необыкновенно красиво. Берта любила приходить к рыбацким мосткам, где вечером всегда было безлюдно и тихо. Она часто смотрела на то, как закат окрашивает крепость на холме в черный цвет. Девушка слышала от Оскара Нилла, что в дорогом замке живет сейчас очень влиятельный человек по имени Жан Штормель. Она никогда не встречала его, но он всегда представлялся ей мрачным коренастым мужчиной лет сорока, с жестким взглядом и холодными губами. Таким его рисовало ее воображение, когда она думала, кто может жить в крепости, которую на закате поглощает тьма.
Сидя на мостках и болтая ногами, Берта, одетая в коричневый костюм для езды верхом, вспоминала о том, как оказалась в этом Мире. Она вспоминала, как впервые увидела его, показавшегося ей немного смешным в его холщовой шляпе с круглыми полями. И его споры со Сказочником:
– Альберт, ты ведёшь себя всё хуже и хуже. Мне, уж наверное, лучше знать, какое имя ты будешь носить…
– Вовсе нет. Я не собираюсь откликаться на то имя, которое мне не нравится.
– Я придумал тебя, а ты со мной еще и пререкаешься?
– Вас никто не просил.
Какими далекими показались ей те дни в доме Сказочника теперь. Она вспоминала гречанку, относившуюся благосклонно ко всем персонажам, и ее мужа, иногда бывавшего резким и требовательным к другим, как ребенок. Но теперь Берта понимала, что любит этого человека. Так же, как и своего отца, Автора, с которым она даже не попрощалась. Который придумал весь этот Мир, в котором она живет теперь, сама не зная, счастлива она или нет.
Все-таки, она отправлялась сюда за Счастливчиком Берти.
Темно-карие глаза Сказочника смотрели на нее с сожалением и осуждением:
– Ведь ты вернешься, я знаю…
– Ведь ты вернешься, я знаю… – Произнесла Берта вслух.
Тонкие доски мостков заскрипели, и подошедший человек погладил ее по голове, как маленькую девочку:
– Берта, – просто сказал он: – Я вернулся.
Медленно повернувшись, и взглянув ошарашено на него, Берта почувствовала, как у нее перехватывает дыхание:
– Не может этого быть, – ее голос дрожал, и она понимала, что боится. Если кто-нибудь сейчас увидит стоящего рядом с ней Берти, то неизбежно возникнут вопросы, на которые ей придется отвечать. А девушке уже вовсе не хотелось терять свой покой.