Сказка о ночном музыканте
Шрифт:
Но любит над народом подтрунить.
Очертит круг, протоптанный ногами,
И человек начнёт тотчас блудить.
А тот сидит и сердцем веселится.
Бывает, правда, водит за собой
Прикинувшись заблудшею овечкой,
Иль плачет, как ребёнок, под луной…
Что делать, от тоски или от скуки,
Творит он эти глупые дела.
С ним и без скрипки ты сумеешь сладить,
Хоть та быстрее б чары убрала.
На
Читать молитву иль ругать его…
Надень свою одежду наизнанку,
Ботинки перепутай, чтоб смешно
Ему от вида эдакого стало.
Начнёт он веселиться, иль бранить.
И непременно этим отвлечётся,
Тогда свободно можно уходить.
А чтоб в силки и вовсе не попасться,
Начни с лукавым Лешим разговор.
И слово твоё быть должно последним,
Не дай замкнуть им строенный узор.
Но думаю, тебе не пригодится
Менять одежду или говорить.
Играй, как ты желаешь и умеешь.
Старайся этим чудо сотворить.
Ступай, но после снова возвращайся.
Тебя не удержать в нашем краю.
Мне хочется немного насладиться,
И сохранить в душе игру твою».
Пастух сказал, что посчитал возможным,
И тут же речь прервал и замолчал.
Рукою сделал знак в том направленье,
Где лес дремучий видимо стоял.
А это означало, что напрасно
Не стоило здесь времени терять.
И раз уж нужно Лешего потешить,
Так значит, музыкант станет играть.
Что путник молод, видно было сразу.
Он очень быстро к лесу подошёл.
Сначала старца, не входя, покликал.
В ответ лишь ветер холодом повёл.
Тогда Давид зашёл немного глубже.
Всё повторилось. Снова ничего
Не слышно. Даже хоть какого звука
Вокруг не доносилось до него.
Идти куда-то дальше не хотелось.
Настало время в разговор вступить
Пусть с самым плутоватым, хитрым Лешим,
А то придётся вечно тут блудить.
И музыкант привлёк к себе вниманье
Тем, что о солнце красочно сыграл.
От музыки запели звонко птицы,
И лучик вглубь пробившись, засиял.
Стволами чуть деревья закачались,
Зашелестели в такт своей листвой,
И из дупла хозяин появился
Довольный гостем и самим собой.
На самом деле Леший был не страшен:
Коряв и стар, лукавые глаза…
И ростом небольшой, а шевелюра
Зелёная и в листьях как лоза.
«Зачем пришёл и сон мой потревожил?
Нет, чтобы просто тихо погулять.
Но
Ты дом лесной сумел очаровать.
Игра твоя по сердцу и по нраву.
Естественность, природа, красота…
В мелодии я ясно ощущаю
Невинный трепет каждого листа,
Как солнце свои лучики пустило,
Присутствие означив светом здесь.
Зверюшки попритихли и укрылись,
Боясь, спугнуть, иль ненароком съесть.
Ты вижу, заглянул не просто в гости,
И оказался тут не просто так.
Что ж говори. Быть может я сумею
Помочь, ведь всё вокруг в моих руках».
Давид ответил: «Я на самом деле
Заблудшего ищу здесь старика.
Он вышел за чудесною травою
И не вернулся до сих пор пока.
Предчувствуя беду, от беспокойства,
Льёт слезы его любящая дочь.
И раз ты тут, как царь и повелитель,
Не откажись мне в поиске помочь».
«Да дед тут рядом. Ты не сомневайся,
Ему я выход мигом укажу.
Тебе же послужить теперь придётся.
Уйти иначе я не разрешу».
Давид ответил: «Хорошо, но прежде,
Я должен буду старца повидать.
Мне нужно его просто успокоить,
И что-то очень важное сказать.
А дальше говори свои условья.
Исполню прихоть странную твою,
Но только не задерживай надолго,
Чтоб не сгубить напрасно жизнь мою!»
«Что ж, будь как ты сказал». Хозяин леса
На землю, что под ним была, подул,
Слова под нос немного крючковатый,
Не слишком-то разборчиво шепнул.
И в этот миг к ним пролегла тропинка,
По ней шёл почерневший с виду дед,
Который был убит, похоже, горем,
Что не сумел сыскать до дома след.
Подняв глаза, увидев музыканта,
Заплакал, предвкушая с болью весть,
Что волшебство без трав не совершилось.
И он не знал, как это можно снесть.
Давид всё это наперёд предвидел
И издали буквально закричал:
«Всё хорошо. Спеши домой, и зятю
Скажи, чтоб он рубашку не снимал.
Когда вернусь, раскрою всё подробней,
Но знай, два года нужно потерпеть.
Иди и не задерживайся боле,
Ты должен им сказать это успеть!»
Старик повеселел, но растерялся.