Сказка о ночном музыканте
Шрифт:
Тропинок много. По какой идти?
А Леший, не раздумывая долго,
Опять подул, чтоб тут же занести
Все тропки, что количеством мешали
И путали, ведя обратно в лес
Иль в топи близ лежащего болота.
Идя по ним, немало кто исчез.
Заблудший в дом к себе заторопился,
От радости готовый побежать.
Забыв сказать «Спасибо!», тут же скрылся.
Его и не пытались удержать.
Давид
Он слову верен был, раз его дал.
«Что делать – говори, хозяин леса!»
А тот за ним пытливо наблюдал.
«Раз ты не обманул и не помыслил
Со старцем потихоньку убежать,
И честность, и порядочность тем самым
Сумел, не выставляясь доказать,
Тебе я музыкант сейчас доверюсь,
Открою «дверку» тайную свою.
А если ты в беде моей поможешь,
То щедростью своею одарю.
Признаюсь, дед блудил почти что сутки,
Ища в лесу траву не просто так.
Он дочь хотел спасти, что затмевала
Когда-то всех девиц в этих краях.
Старик хотел помочь, а я безмозглый,
Почти сгубил наследницу свою.
Теперь не в силах что-либо исправить –
Препятствия из зависти чиню.
Так вот, у нас с Кикиморой болотной
На свет явилась в одночасье дочь.
Не думай, это я такой корявый,
Она же Фея, а не мы точь-в-точь.
Кто с ней хоть раз когда-нибудь встречался –
Без памяти влюблялся и хотел
С собою увести её из леса,
Конечно, если б сговорить сумел.
Мне было жаль с дочуркой расставаться.
Тебе меня наверно не понять.
Но ей, на счастье, тоже не хотелось
Лесное царство на избу менять.
И всё бы ничего. Я испытанья
Для молодцев, явившихся чинил.
Они, конечно, с ними не справлялись.
Я каждого ни с чем препроводил.
Но вот однажды в лес явился парень:
Красивый, крепкий, сильный, молодой.
Он был на прежних вовсе не похожий,
Уж слишком был хорош, шельмец, собой.
И поплутав в лесу моём, наткнулся
На место, где сидела у ручья
В лучах зари сияющая Фея –
Наследница прелестная моя.
При ней всегда присутствовали звери,
Они ей братья были и друзья,
Помощники и чуткая охрана.
Лес, в самом деле – дружная семья!
Поэтому он не был ни замечен.
Ей птицы, белки, зайцы дали знак,
Что рядом тихой поступью крадётся
Неведомый в краях этих чужак.
Но
Вмиг вспыхнула любовная искра,
И от неё раздулось в сердце пламя
Такое, что спалить может дотла.
И Феечке моей теперь уж стало
В лесу иль в шалаше жить, всё равно.
Единственным решающим условьем
Являлось – пребывать возле него.
И молодец готов был сдвинуть горы,
Препятствий учинённых не боясь.
Он все мои задания исполнил
Не сильно утруждаясь – веселясь!
Признаюсь, меня это разозлило.
Я, устрашившись дочку потерять,
Замыслил поручение такое,
Чтоб на плечи нельзя было поднять.
Я приказал ему одним оружьем
Суметь большое войско победить.
А если не сумеет – к моей Фее
Не приближаться и не подходить!
И он ушёл и больше не вернулся,
А девочка моя его ждала.
Плакучей ивой с горя обернулась.
И, увядая, чуть не умерла.
Я ещё слышу стон больного сердца,
Но очень тихо звук идёт теперь.
Прошу, заставь её игрой очнуться,
И сделай это, парень, поскорей.
Боюсь, ещё чуть-чуть и не успеем.
Она засохнет мне наперекор.
Как видишь, лиходейство, что задумал,
Всем вынесло смертельный приговор.
Всели в неё хоть малую надежду.
Мне верится, что парень этот жив.
Я отменил бы сложные условья,
Тем самым эгоизм свой победив».
Давид сказал: «Тогда веди скорее.
Я буду рад красавице помочь,
А вдруг биенье девичьего сердца
Звучит, как звук утерянный, точь-в-точь».
В который раз подул на землю Леший,
Все тропки вновь покрыв густой листвой,
Потом ещё раз, но уже сильнее,
Свершая, то по воле колдовской.
Деревья перед ними расступились.
Дорожка глубоко в лес повела,
Подсвеченная нежными лучами,
И с травкой мягкой, что ковром легла.
Идти пришлось довольно-таки долго.
Такой лужайки быстро не найдёшь.
За ягодами или за грибами
Из чувства сохраненья не пойдёшь.
Однако если это вдруг случится –
Захочешь там ещё раз побывать.
В том месте было сказочно красиво,
И вот как это можно описать:
Представьте себе ровную поляну
С густою и цветущею травой.