Сказка про белого бычка

Черный Игорь Витальевич

Поднялась уже привычная пыль — вечная спутница сражений на арене. Медленно, красуясь перед зрителями, навстречу местным жителям зашагали римляне.

Кто-то приветственно выкрикнул с трибун. Кажется, из царской ложи. Одинокий голос вознесся ввысь и затих. Осталось только похрустывание песка под ногами легионеров.

— Наших местные не очень-то жаловать, — пробормотал вездесущий Зуль-Карнайн.

Роман, не заметивший, когда здесь появился недавний триумфатор, едва заметно пожал плечами. Чувствовал себя в шкуре Гуса Хиддинка, наблюдающего за игрой подопечной сборной

на чемпионате мира по футболу. Да уж, тренеру не позавидуешь.

Действительно, хорезмийцы не спешили приветствовать гостей. Зрители молчали, расслабленно развалившись на скамьях и наблюдая за римскими бойцами с кривыми полуулыбками. Устали хлопать во время предыдущего поединка? Или полагали, что победа, добытая лихим римским наездником, — это случайность?

Подобная ситуация очень не понравилась сенатору. Квинт Тиней нахмурился и многозначительно посмотрел на опциона. Тот спохватился, вскочил со скамьи и куда-то убежал. В следующую минуту — не успели римляне остановиться перед рядом хорезмийцев — над ристалищем разнеслось громогласное:

— Слава Риму! Да здравствует цезарь Марк Ульпий Траян!

Римские легионеры в ответ сделали традиционный жест — кулаком к сердцу. Точно не зная, кого здесь приветствовать (в Риме обращались непосредственно к императору), новоявленные гладиаторы дружно выкрикнули:

— Ave Rome!

Проконсул удовлетворенно кивнул и поерзал на скамье, усаживаясь поудобнее. В толпе зрителей поднялся одобрительный гул.

Итак, семь римлян против… раз, два, три… девятерых хорезмийцев. Почему так, непонятно. Наверное, не учли того, что Садай, выигравший первую схватку, не будет продолжать борьбу.

Но шансы равны. Даже можно сказать, что гости имеют преимущество. Ибо хорошо подготовленный легионер в бою стоит двух, а то и трех «варваров». Если, конечно, эти варвары не были какими-нибудь чудо-ниндзя. Но это вряд ли.

Хотя…

Был бы здесь Фработак, журналист не поставил бы на свою команду и медного аса. Оставалось надеяться, что людей, владеющих шиванатом, среди противников контуберния Децима Юния нет. Но это можно будет определить лишь после того, как хорезмийцы начнут двигаться по полю боя. Кого-кого, а уж носителей Искусства Роман отличит с ходу.

«А я милого узнаю по походке…»

Еще один звук трубы возвестил начало поединка.

Противники стали сходиться. Стенка на стенку.

Градов с удовлетворением отметил, что плясунов среди местных нет.

Вот Децим подал своим короткую команду, и римский ряд рассыпался.

Время словно бы замедлилось для Романа. Общая картина сражения распалась на ряд картинок поменьше, будто на мультиэкране большого цифрового телевизора.

Показалось, что находится в зале своего любимого спорт-бара «Дон Кихот», что на Седьмой линии Васильевского острова. Частенько там сиживал с приятелями-журналистами, болея за любимую футбольную команду. Естественно, как и каждый приличный питерец, за «Зенит». Нравилось то, что обстановка заведения располагала скорее к спокойному, нежели к бурному «болению». Да и до дома близко. Когда не добирали у «рыцаря печального образа», всегда можно было догнать

на Градовской квартире.

Жаль, что здесь не подают ни пива, ни закусок. А, кстати, отчего? Как-то не в традициях древности. Как говорят источники (если, конечно, не врут), обычно на подобных мероприятиях всегда бойко торговали снедью и выпивкой.

— Эх, пивка бы сейчас! — словно прочитав его мысли, потер рядом руки Мирза.

Журналист покосился на бывшего одноклассника. Странно, однако по внешнему виду Рахимова нельзя было сказать, что он волнуется перед предстоящей ему и Рафику схваткой. А ведь там будет отнюдь не церемониальный бой. Никто с узбеками церемониться не станет.

— Тебе совсем не страшно? — спросил, вдруг почувствовав острую жалость к другу детства.

— А, — махнул рукой «мишка Гамми». — Двум смертям не бывать, одной не миновать.

Естественно, Роман не поверил этой его браваде. Не иначе, на что-то надеется хокимов сынок.

— Пива бы… — мечтательно повторил молодой узбек.

Словно услышав последнее желание приговоренного к смерти, рядом с их скамьей нарисовался разносчик-хорезмиец с лотком, уставленным кувшинчиками с пенящимся хмельным напитком, кулечками с жареным нутом и чем-то, напоминающим шаурму.

— О, вот это сервис! — восхитился Рахимов, но тут же сник.

Денег в карманах не было.

— Бери, бери, — понял его колебания русский. — Я плачу. И ты, Рафик, угощайся.

— Богатенький Буратино! — проворчал «мишка Гамми», но выделываться не стал.

Сгреб с подноса и кувшинчик, и нут, и хорезмийский хот-дог. Аналогично затарились и журналист с нукером. Градов расплатился. За все про все хватило четверти денария.

«Нормальные у них тут цены».

— Пивко, конечно, дрянь, — оценил Мирза продукт местных мастеров, похрустывая каленым турецким горохом. — Не «Гиннес» и даже не наш «Юнусобод».

— Мне из наших больше «Нокдаун» нравится, — утер пенные усы Рафик. — С «Кириешками» или куртом.

— Ну, ты эстет, — оскалился его хозяин, подсыпая в кувшин какой-то порошок, что не осталось незамеченным острым глазом питерца.

— Это что?

— Допинг, — невозмутимо ответил Рахимов. — Надеюсь, здесь не принято проводить тестирование перед соревнованиями.

— Не тот ли, что вы подсунули и верблюду? — заподозрил неладное Роман.

— Смотри, смотри! — вскричал нукер. — Началось!

И правда, пока они закусывали и выясняли отношения, парни на арене закончили разминку и рванулись в бой.

Децим Юний, вооруженный, по обыкновению, щитом и гладиусом, ринулся на рослого хорезмийца, по всему видать, предводителя команды соперников.

— Одним ударом! — рявкнул Роман напутствие, стараясь докричаться до римлянина сквозь рев толпы. — Одной атакой!

Командир контуберния подскочил вплотную к противнику и изо всех сил заехал ему в правое ухо щитом. Голова воина дернулась влево, из носа брызнули кровавые капли. Но шлем немного ослабил удар, хотя предполагалось, что соперник сразу будет повержен наземь. Хорезмиец же только зашатался, нелепо взмахивая руками.